Рубрика: Uncategorized

СТЕПЬ


……………………………
Цветная бумага, цв.тушь, кисть.

КАМЕНЬ И УТЕС


……………………………….
Бумага, цветная и черная тушь, кисть. Лист не совсем чистый был, обычное дело: берешь погрязней, похуже… суеверие…

С Т А Р Е Н Ь К О Е


……………………………………….
Время от времени вставляю старые работы. Начало — оно как первая любовь 🙂

ЕЩЕ НЕМНОГО ПОТЕРПИТЕ


…………………………………..
в этом году я сосканировал в формате *.tif около 600 картинок и рисунков, почти все (в формате *.jpg) поместил сюда. В 2003 году было примерно 400 работ. Моя задача выполнена примерно наполовину. С текстами дальше не получается, старые помещать надоело, а новая вещь будет нескоро.

ИЗ СЕРИИ «ПОДВАЛЬНОЙ ЖИЗНИ»


……………………………
Мешковина, пастель, мел, уголь.
Сотни две работ на холсте, мешковине, бумаге были написаны в конце 70-х годов, когда подвальная жизнь привлекала меня.
((20 лучших пастелей в коллекции Н.Барановой, в Пущино на Оке.))

«ПРЕДЛОЖЕНИЕ» ВАЛЕРИЯ ЛЕБЕДЕВА

«А что, если поставить перед шахидом дилемму: если ты себя взорвешь, то тем самым как минимум сошлешь свою семью на весьма Крайний Север? Или даже весь свой гар (род)? А если шахидов многовато да и они все из одного тейпа – то и весь тейп. А это – много. Например, может быть даже несколько десятков тысяч человек. »
……………
И после этого мне говорят — уважай чужое мнение, не переходи на личности!

ПЕЧАЛЬ И ТЩЕТА ИСКУССТВА


…………………………………..
Картина Жени Измайлова, московского художника, участника первой свободной выставки на ВДНХ в 1975 году.
Моего учителя живописи.

СТАРОДАВНЕЕ: ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ


…………………………………..
Это очень большая, больше метра, пастель на оргалите, висит у меня в мастерской много лет, напоминает о многих чумах и чумках, которые все-таки пережили, оставаясь здесь.
Тут люди, на картине, странные, сидят то ли в доме, то ли прямо на улице, ждут чего-то, и все, больше ничего сказать не могу.
Было лучше, потом хуже, потом стало светлей,теплей, потом снова потемнело… и так всегда. Люди, которые здесь сидели, давно или разъехались, или умерли, или мы разошлись как в море корабли. Говорят, что в России надо жить долго, только тогда что-то получается. Но долго жить скучно, потому что все повторяется, и остается только — трава, холм, река течет под холмом… Много или мало? Достаточно, чтобы жить, пока достаточно.

Советую прочесть!

К сожалению должен убрать статью Политковской, перепечатка без разрешения не приветствуется.
Ссылочку оставляю:
адрес статьи Анны Политковской:
http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/67n/n67n-s00.shtml

ПОРТРЕТ И.К.


……………………….
Старый (1983-1984гг?)портрет. Бумага, уголь.
Подпорчен немного. Не выставочный, конечно, но для меня интересен, как этап.

ФРАГМЕНТ РОМАНА «ВИС ВИТАЛИС»

— В самых безумных-то идеях и встречается зерно… — с удовольствием говорил Аркадий.
Он высыпал чаинки из пакета на ладонь и внимательно рассматривал их, потом решительно отправил в чайник, залил кипятком.
— Возьмем тривиальный пример… я-то не верю, но черт его знает… Вот это парение тел, о котором давно талдычат… Тут нужна синхронность, да такая… во всей вселенной для нее местечка не найдется, даже размером с ладонь! Шарлатанят в чистом виде, в угоду толпам, жаждущим чуда. Никакой связи с интуицией и прочим истинным парением. Коне-е-ечно, но…
Он налил Марку чаю в глиняную кружку с отбитой ручкой и коричневыми розами на желтом фоне — найденная в овраге старой работы вещь, потом себе, в большой граненый стакан с мутными стенками, осторожно коснулся дымящейся поверхности кусочком сахара, подождал, пока кубик потемнеет до половины, с чувством высосал розовый кристалл, точным глотком отпил ровно столько, чтобы смыть возникшую на языке сладость, задумался, тянул время… и вдруг, хитровато глядя на Марка, сказал:
— Но есть одно «если», которое все может объяснить. И даже ответить на главные вопросы к жизненной силе: что, где, зачем…
— Что за «если»?
— Если существует Бог. Правда, идея не моя.
Марк от удивления чуть не уронил кружку, хотя держал ее двумя руками.
— Да, Бог, но совсем не тот, о котором ведут речь прислужники культа, эти бюрократы — не богочеловек, не седой старикашка, и не юноша с сияющими глазами — все чепуха. Гигантская вычислительная машина, синхронизирующий все процессы центр. Тогда отпадает главная трудность…
Аркадий, поблескивая бешеными глазами, развивал теорию дальше:
— Любое парение становится возможным, начиная от самых пошлых форм — пожалуйста! Она распространяет на всю Землю свои силы и поля, в том числе животворные. И мы в их лучах, как под действием живой воды… или куклы-марионетки?.. приплясываем, дергаемся… Не-ет, не куклы, в том-то все дело.
Все источники света горели в тот вечер необыкновенно ярко, лысина старика отражала так, что в глазах Марка рябило, казалось, натянутая кожа с крапинками веснушек колышется, вот-вот прорежутся рожки… и что тогда? Не в том дело, что страшно, а в том, что система рухнет — или ты псих, чего не хочется признавать, или придумывай себе другую теорию… Безумная идея — вместо ясного закона в центр мироздания поместить такую дикость, и мрак!
— Аркадий… — произнес юноша умоляющим голосом, — вы ведь, конечно, шутите?..
— Естественно, я же физик, — без особого воодушевления ответил Аркадий.
Он еще поколыхал лысиной, успокоил отражения, и продолжал уже с аргументами, как полагается ученому:
— Тогда понятна вездесущность, и всезнайство — дело в исключительных энергиях и вычислительных возможностях. Вот вам ответы на два вопроса — что и где. Идем дальше. Она не всемогуща, хотя исключительно сильна, а значит, возможны просчеты и ошибки, несовершенство бытия получает разумное объяснение. И главное — без нас она не может ни черта осуществить! И вообще, без нас задача теряет интерес — у нее нет ошибок! Подумаешь, родила червя… Что за ошибки у червя, кот наплакал, курам на смех! А мы можем — ого-го! Все правильно в этом мире без нас, ей решать тогда раз-два и обчелся, сплошная скука! А мы со своей свободной волей подкладываем ей непредсказуемость, как неприятную, но полезную свинью, возникают варианты на каждом углу, улавливаете?.. Становится понятен смысл нашего существования — мы соавторы. Наделены свободой, чтобы портить ей всю картину — лишаем прилизанности и парадности. Создаем трудности — и новые решения. Своими ошибками, глупостями, подлостями и подвигами, каждым словом подкидываем ей непредвиденный материал для размышлений, аргументы за и против… А вот в чем суть, что значат для нее наши слова и поступки — она не скажет. Абсолютно чистый опыт — не знаем, что творим. Живи, как можешь, и все тут. Вот вам и Жизненная Сила! Что, где, зачем… Что — машина, излучающая живительное поле. Где — черт-те знает где, но определенно где-то в космосе. Зачем? Вот это уж неведомо нам, но все-таки — зачем-то!

Марк слушал со страшным внутренним скрипом. Для него природа была мастерская, человек в ней — работник, а вопрос о хозяине мастерской не приходил в голову, вроде бы имущество общественное. Приняв идею богомашины, он почувствовал бы себя униженным и оскорбленным, винтиком, безвольным элементиком системы.
— Ну, как, понравилась теория? — осведомился Аркадий.
Марк содрогнулся, словоблудие старика вызвало в нем дрожь и тошноту, как осквернение божества у служителя культа.
— Он шутит… или издевается надо мной? — думал юноша. — Вся его теория просто неприлична. Настоящие ученые знают непоколебимо, как таблицу умножения: все реальные поля давно розданы силам внушительным, вызывающим полное доверие. Какая глупость — искать источник жизни вне нас… Это время виновато, время! Как только сгустятся тучи, общество в панике, тут же собирается теплая компания — телепаты, провидцы, колдуны, астрологи, мистики, члены всяческих обществ спасения — шушера, недоноски, отвратительный народец! Что-то они слышали про энергию, поля, какие-то слухи, сплетни, и вот трогают грязными лапами чистый разум, хнычут, сучат ножонками… Варили бы свою средневековую бурду, так нет, современные им одежды подавай!..
— Ого, — глядя на Марка, засмеялся Аркадий, — чувствую, вы прошли неплохую школу. Кто ваш учитель?
— Мартин… биохимик.
— Вот как! — высоко подняв одну бровь, сказал Аркадий, — тогда мне многое понятно.
Он рассмеялся, похлопал юношу по рукаву: — Ну, уж, и пошутить нельзя. Теперь многие увлекаются, а вы сразу в бутылку. Разве мы не вольны все обсуждать?.. А Мартина я знал, и хочу расспросить вас о нем — завтра, завтра…

Чуть-чуть о прозе

Последние сильные впечатления от книг… перечесть можно по пальцам, мало читаю. И большие пробелы. Взял читать книгу Ромена Гари(Ажаро) «Жизнь впереди». Глубокая, серьезная. Но сильное возражение вызывают размышления мальчика, не детские. Да и вообще, рассужденчество это не по мне. Как писать такие вещи «от ребенка», чтобы они оставались искренними, и в то же время передать глубину? Гари, на мой взгляд, НЕ удалось. Лучше уж писать «из настоящего» о том мальчике, «умные» вставки будут выглядеть нормально. Но вообще я склонен к другому пути — он прост, почти невозможен, но кажется мне единственным — найти того ребенка в себе, ведь он есть, уйти в него, перенестись, и тогда уж писать как все видел тогда. Тогда взрослое войдет исподволь, оно останется «ЗА» — не в умных словах о жизни, о людях (как это делает Гари), а в самих картинах той жизни — небо, земля, вода, деревья, камни… в репликах окружающих, которые, конечно, были, пусть не совсем понятые мальчиком, но запомнившиеся… ПЕРЕДАВАТЬ простым языком «что я видел». Это, ИМХО, «высший пилотаж».

НОСТАЛЬГИЯ


…………………………….
Бумага, пастель. Что-то ностальгическое. А цвет пришлось убрать Фотошопом, цвет был противный. Картинка пусть сама по себе, а черно-белая репродукция мне приятней.

К О Л Е С А


……………………………….
Бумага, пастель. Почему-то вызывает вопросы, некоторые вкладывают глубокий смысл… Я не против, но рисовал именно колеса.

ОТВЕТ НА ПИСЬМО

Нет, я не играю с читателем-зрителем, меняя и убирая записи, просто редактирую свои тексты и объяснения к картинкам и рисункам. Иногда они излишне подробны, значит, литератор во мне заедает художника. Обычно к утру следующего дня излишества удаляю.

ПОДТВЕРЖДЕНИЕ


……………………………….
Тоже старый (лет 20 ему) мимолетный набросок жировым карандашом (чем хороши — закреплять не нужно!)

НАБРОСОЧЕК


……………………………..
Быстрый набросок коричневым восковым карандашом. Иногда в руке больше, чем в голове 🙂

НАТЮРМОРТ ИЗ МЕЛКИХ ПРЕДМЕТОВ


………………………
Картон, масло, примерно 50 см в высоту. 1987-89 гг.(?)
Одно время я увлекался натюрмортами из мелких предметов — спичек, бутылочек, карандашиков, вот один из них. Если такие предметы на картинке значительно больше натуральных размеров, они становятся другими. Наверное, такими их видел Гулливер в стране Великанов.

НАБРОСОК ГОЛОВЫ


……………………………….
Бумага, уголь. Где-то 1982-1983гг.
Шляпных дел мастера называют эту штуку «болваном». Столько натуры не наберешь, сколько надо, поэтому собственную голову используешь в качестве «болвана». Тут не в сходстве дело, иногда интересна фактура, иногда общая форма, а иногда просто привлекает техника, штрихи, тени… Иногда при этом получается выразительность взгляда или вроде бы образ, но это уж как неожиданный подарок 🙂

ИЗ СТАРЕНЬКОГО: В Е Ч Е Р


…………………………………………..
Мое ощущение города — ощущение человека, полжизни прожившего в поле, на высоком холме, среди деревьев, трав, около реки. То, что классик называл «идиотизмом сельской жизни» — как раз по мне.

ПЕРСОНА


…………………………….
А здесь видны некоторые трудности передачи на экране, благодаря которым живопись и графика на натуральных основах не умрет (не только благодаря этому, но и…)
Масло вообще в странных взаимоотношениях с основами — они боятся масла, а оно хочет проникнуть, чтобы схватиться. Проникание масла в холст или дерево, в бумагу, это смерть для основы — она окисляется и разрушается. А без проникновения краска сползет, и конец картине, как это происходит часто с живописью на масляных грунтах.
Графика же может быть ВПАЯНА В БУМАГУ. Это особое даже физическое ощущение, единство которое трудно передать на экране. Во всяком случае, здесь на рисунке оно ощущалось, а на экране пропало. А в остальном — ничего интересного, очень сильно закрепленный уголь.

О С О Б А


……………………………….
После Агафонова что-то более правильное 🙂