Рубрика: Uncategorized

Ждут меня в оставленной квартире. Я помнил о них, но надо было многое еще увезти, весь архив, записи, черновики… квартира, бывшая мастерская, пустела. Наконец, пришел и перенес их к себе, теперь мне спокойно стало.
………………….

«Дама с собачкой». Собачку эту мне когда-то подарил брат Саша, он трагически погиб в 47 лет, в 1993 году. А дама… ну, оччень похожа на даму…
………………………..

Кот в оставленной квартире, долго жил там один, я приходил к нему два раза в день, километры, которые нам были нужны обоим… Теперь он в квартире со мной, Ириной и тремя кошками живет. Пришлось его защищать сначала, но понемногу он отвоевал себе позиции, место, с ним считаются. Сначала спал со мной, побаивался большой кошки Сони, а теперь уходит на кухню, ко всем. У нас нет кастрированных, ни котов, ни кошек, бывают дни тяжелые, но разводим, запираем… Они лучше людей устроены, если кошки спокойны, кот и не думает о сексе, хороший пример для людей, I think…
…………………………..

Теперь у меня нет мастерской, работаю дома, всё больше на компе рисую, делаю фотонатюрморты… но ТЕ стены помню, я на стенах там рисовал, писал свои планы. Славная пещерная жизнь…Много фотографий тех уголков.
……………………………..

Зимой оттепель за окном, примерно так происходило.
Интересное дело с этой картинкой. С фотографией, конечно, повозился, но как… Снег тот, оставшийся, был излишне белым — ТУПЫМ, и понемногу, по одному шажку придавал ему оттенок — НУЖНЫЙ, как мне казалось… Шел, шел… думаю постороннему было бы даже НЕ ВИДНО, что происходит, вот штука! И вдруг — ПОПАЛ!!! Чувство особое, словно что-то внутри успокоилось, напряжение спало… О, попал! И это состояние ни с чем не сравнить… Думаю, не заметно почти никому, только художник знает, и то, вижу, многим наплевать, чего-то другого ищут…
………………………………

Каська, часто ее фотографирую и рисую. Но тут вопрос не в ней, совсем не в ней, а другие мои дела, зрителю не интересные…
………………………………..

В кухне шкаф с зеркальной стенкой, и в ней отражается окно, тема бесконечная, только коснулся…
……………………………….

«Здравствуйте, я в гости пришел!» Был у наших такой серый друг, добрый и веселый. Приходил откуда-то, и пообщавшись, уходил. Года два ходил почти каждый день, ел деликатно то, что ему оставляли кошки. А однажды ушел и не вернулся.
………………………………

Так, зарисовка, между прочего…
……………………………….

Большая картина маслом, висит в кухне. Я не люблю ее, слишком грубый и яркий цвет. Но много лет со мной, привязался к ней. А на компе многократно переделывал, каждый раз по-новому, так что это целая серия картинок теперь.
………………………………

Был когда-то такой линолеум — с тканевой основой, настоящим холстом. Хорош для живописи показался. Потом отошел от этой основы, сам линолеум трескаться начал, а холсту ничего не делается. А картинку эту люблю.

Разливы рек, подобные морям…
………………..

Лизочка с интересом. Что я понял за много лет… не скажу, что истина для всех, но для меня важно: в первую очередь, НЕЗАВИСИМО от любого содержания картинка это прямоугольник, «плашка», плоскость, на которой происходит напряженное взаимодействие света и тени, хочешь — стремишься в идеальному покою, хочешь, к полной напряженности, это уж как хочешь. Но главное — ЭТО, все остальное уж потом, тоже важно, но потом…
………………….

Власть времени, сама форма, эти столбы… Часы, до недавнего времени очень распространенные, могучая пружина, долго жили, пережили свою эпоху, а теперь вот — хорошо вписываются в новую?..
………………….

Когда я начинал, меня нередко спрашивали — «а «теплохолодность» где? Я только теплые тона признавал, обожал желтое, красное, коричневый, и черный тоже любил, а синий и холодную зелень на дух не переносил. Но постепенно начал понимать, о чем меня спрашивали, чуть-чуть смещаться в холод… но все-таки, пристрастия нерассуждающие важней оказались
…………………..

«Подвалы» В основном пастель. О подвалах почти сотня работ, штук двадцать теперь в Серпуховском музее, но лучшие! лучшие в собственности семейства Барановых в Пущино, надеюсь, что картинки живы, но вряд ли кто их увидит, так жизнь сложилась, объяснять не буду. Репродукции есть. Тогда я писал повесть «Перебежчик», годами ходил к котам в подвалы, многое о них знаю и могу рассказать. Но давно понял, то, что особо интересно мне, мало кому интересно, и как ни пиши и ни рисуй, пусть очень хорошо, все пройдут мимо. Почти все. Некоторые к этому с обидой относятся, или считают, что делают НЕ ТО, а мне лучше — меня мама в детстве учила — «пусть весь мир будет против, если чувствуешь, что прав, стой на своем». Вот и стою, и привык, спокойно живу.
……………………..

Игра мелких световых пятен интересна, но трудна — они раздробляют вещь, нарушают цельность, а это плохо. Но вызов, и многие понимали как вызов, а некоторые, как гениальный Пикассо, специально шел на раздробление и распад, чтобы потом своим талантом — собрать воедино. Гению нельзя подражать, делаешь, как можешь… Есть такая штука — «круг света», это важно, также как «интерференция». Только называю: кто знает, усмехнется, «тоже мне новатор», а кто не знает, задумается… может быть…
………………..

Алиса замечательная кошка была, бездомных брошенных котят спасала как могла — согревала, находила им теплые места… Часто вспоминаю о ней, гораздо чаще, чем о многих знакомых людях, которые тоже ушли.
……………………

Банальный простой сюжетец, почти специально не структурировал букет, пусть как был, а со светом возился, то сильно, то слабо, то общего не видно… Не могу сказать, что преуспел, но это уже стиль: чуть продвинулся, беру новый сюжет, и с того места, где выдохся, пробую еще. Раньше было совестно перед собой, привык до конца драться, а потом понял, что с собственной натурой дружить нужно… и помогать ей, а не бороться. Это некоторым 🙂 трудно понять.
А про структурирование… Общая тема. Постоянно слышу песЁнки новые, бардов разного розлива, художников, которые как теперь говорят «косят» под наив… Живопись, проза, музыка — всё это требует структуры, структурирования, а не просто нотки туда-сюда, вокруг банальных мотивчиков. И на гитаре бряк-бряк… только что слышал, извините… Один бард — удивительно сочетал — и воет, и гундосит, и бродит вокруг да около… а сплошной восторг!!! Структура! Это интуитивно знали и Пиросмани, и Руссо, и Сусанна Валадон этому учила своего сына Мориса, да… А чему-то другому, кроме умения сильно и жестко структурировать — и учить-то нечего, есть- есть, нет — так нет, ничего не попишешь… Тут основной вклад сил и нервов, и очень отличается от тех усилий, которые делает ученый, но… если он не Шредингер, конечно 🙂
…………………….

Ничего особенного, это я называю — «между прочего», так, проба пера.
…………………………..

Делал обложки для своих книг, их не печатали, или печатались совсем по-другому, а обложек много, смайл… В Интернете помещал как картинки, обычно перерабатывал.
………………………………

Демонстративная композиция, нельзя рассматривать всерьез, но были и такие. Когда совсем некудышная затея, бывает интересно «добивать», много сил и ничтожный результат. Но полезно… как статические упражнения для развития мускулатуры
………………………………

Окно за мусоропроводом, любимое, теперь его нет, увы, заменили рамы. Эти небольшие оконца… свет был особенный…
………………………………

А теперь прошло еще сорок с гаком… Утепление двери: порвался дерматин и полезли старые газетки…

Город на холме
…………………….

Подарок самому себе
…………………………..

Есть такая картинка маслом, ей лет двадцать. Переделал цвет… на компе, конечно 🙂
…………………………….

Обрывки бумаги, газет, журналов, в общем, мусор. Но для художника мусора нет… кроме плохих картинок 🙂
……………………………….

Кот, который нашелся, наконец! Что же касается изображений, то чем проще «сюжет»,
меньше объектов, тем трудней, а многословие только позволяет затушевать слабости.
……………………………….

Мистраль. Она любила Васю, но слишком быстро ела, он ее прогнал, дальнейшая ее судьба печальна.
………………………………….

Утренний свет. Природа как хороший художник — вкуса лишена,
излишества ее не пугают.
…………………………………

На заходе солнца
…………………………………….

Масяня, Масянька, тоже история постоянной борьбы и поражения в конце.
А разве другое нас всех ожидает?
……………………………………..

Вид прохладный и разумный, ясный…
…………………………………..

Туборг, и пыль столбом, люблю пыльный воздух…
…………………………………

Художник на своей кухне, здесь и жить и помирать полегче, чем
в чужих домах и странах
………………………………..

Закат солнца. От драмы нас спасает вера в верность природы своим законам:
не будет ни краха ни чуда — солнце снова взойдет.
………………….

Дело в шкафу было. Много источников света — головная боль,
но интерес, черт возьми, особый!
……………………………………..

Кран глупости, не забывай прикручивать постоянно 🙂
………………………………..

Русалка в чужом лесу, тоскует о море
……………………………………..

Примитивный человек всегда увеличивает, выпячивает то, что считает
главным, а не скрывает, как делает умный, оттого примитивистов люблю,
жаль, что сам не совсем такой, застрял где-то посредине 🙂
……………………………………….

Всю жизнь писал письма, это неплохо, только… спешил отправлять…
………………………………

Русалка дома, в тепле… и мечтает о холодной морской воде
………………………………..

Многократно повторенный сюжет. Наплевать, игра со светом и воздухом важней.

Довольно «правильный» натурмордик, и в моем любимом углу. Он вообще-то в цвете, но мне сейчас интересен «минимализм цвета» — вот и почти убрал, оттачиваю на старости лет глаза, смайл
………………..

Тут и говорить нечего, случайно затесался. А вообще… только алкаши боятся пить с утра и в одиночестве, ничего страшного, уверяю вас… если умеете остановиться. Мне легче, обожаю закусь, и ради нее чаще всего и пью. Не считая хорошего полусладкого винца, конечно.
……………………..

Масяня. Ловишь себя на том, что образ отдаляется от конкретного лица, это как хороший рисунок, он ведь знак, иероглиф, если выразителен и лаконичен, так и любое изображение — это скульптура как идеал. Непонятно написано… 🙁 Это ощущение. Что изображение вплывает в глаз целиком и сразу впечатывается в сетчатку, и в мозговую ткань. Ну, идеал. То, что начал Сезанн, а потом его «растащили» гениальные подражатели и повторители-развители…
……………………….

«Уважение к жизни». Если есть на свете религия, которую можно было бы уважать без оговорок (не говорю — верить, ни во что сверхъестественное не верю) то это сформулированное Швейцером отношение ко всему живому.
………………………….

Птицы расклевывают… Раньше было написано — архивы расклевывают, под впечатлением наглости и грязных рук, которыми сейчас возятся в личной жизни ушедших людей всякие подонки… и просто грязнули-журналисты, «что бы ни говорили, лишь бы говорили», да?
…………………………..

Звери смотрят на нас, и редко с любовью, привыкли ничего хорошего не ждать.
…………………………..

Не помню, зачем скомпоновал… Сейчас одна мысль крутится — жалок художник, который пританцовывает у своих картинок, начинает яростно их защищать… я уж не говорю — обзывать критиков, и так бывает. Высокомерен должен быть и слеп в своей ярости созидания артист. В идеале, конечно, в идеале. Помню, с каким недоумением смотрел на картинку — паспорт с намалеванной на ней еврейской звездой. Или рожи политбюро… С сочувствием к мотиву, но с полным непониманием, как он может превратиться в художественную ткань, попытки всегда снижающие уровень, измельчающие смысл…
«Опять двойка!» Причина отрицания не в моей ограниченности, которая, конечно, имеется, а во взгляде на смысл искусства, главный смысл — это внутренний механизм создания образов, и во многом подсознательный, который выполняет в КАЖДОМ человеке внутренние важные задачи, одна из них, поддержание целостности личности… У художника гипертрофированная функция 🙂 А здесь какие-то внешние выпады, в общем, мелкие, времеННЫе… Не нравится.
…………………………….

Девочка в красном платье. И жаль, что не у меня, и хорошо — и так непонятно, что будет дальше с картинками, которые люблю, а здесь у надежного человека, который свое никогда не упустит.
………………………………

История — духи «может быть». Картинка не сложилась, теперь убрал окно,
которое слишком на себя тянуло, и не помогло!
………………………..

А сам по себе рисуночек был неплохой…
Всё на сегодня, простите, дела, звери есть хотят. Если бы и мне есть только с утра, и до нового утра, а то тянет почему-то перед сном, беда!

Крепкий чай и немного красного. Художник вам может много врать насчет сюжета,
на деле же ему важно небольшое красное пятнышко, которым гордится
……………….

Смелей за маминым хвостом!
…………………………

Он выжил, из троих один.
………………………….

Спуститься со второго этажа — непростое дело, легче прыгнуть
……………………………….

Неправда, что молодые коты не уважают старых, которых когда-то боялись.
………………………….

Пережившие суровую зиму на балконе
……………………………….

Природа несправедлива, но не злонамеренна, как часто бывает среди людей
…………………………………..

Часы эти назывались авиационные, пружина в них до сих пор вызывает зависть
…………………………………

Так захотелось
………………………………………

Своего рода минимализм, борьба между желанием сказать и нежеланием говорить 🙂

Федор, белогвардеец-эмигрант, охранник в русской гимназии в Таллинне, где училась моя мать.
…………………….

Следы моего увлечения сочетанием фотоизображений с живописью в «одном флаконе». Всегда в таких случаях двигаешься в сторону бОльшего обобщения, прочь от педантизма оптики. В общем, неважно, с чего начинаешь — с быстрого эскиза маслом на холсте, с зарисовки, с каких-то пятен… или даже с фотографии, и это не ново, еще Гоген использовал ч/б фотки… Мне было интересно, потому что много занимался оптикой раньше.
………………………….

Сюжет значения не имеет.
……………………………

Наш общий друг, серый Султан, пришел к нам в гости, он приходил каждый день, к обеду, несколько лет.
………………………………

Фрукты-финики, тарелка, цветочки… ничего особенного
…………………………

Уж небо осенью дышало… Печальная пора.
……………………………..

Повесть «Перебежчик» стала лауреатом (второе место) на конкурсе «ТЕНЕТА-98». Через десять лет она была напечатана на бумаге, скромным почти незаметным тиражом, но все-таки. После нее я о животных писал рассказы, но больших вещей не писал — знаю, что так не напишу. По двум причинам: это не совсем литература, о зверях мало кто так пишет, а повторяться не люблю, и главное — это были мои друзья, и никого уже нет в живых, тяжело, и прочитать не сумел на видео. Прочитал даже «Остров», трагичный, и «Последний дом», печальную историю (есть «вконтакте» все), но там все-таки литература, а «перебежчик» — жизнь, и надо жить дальше, ничего не поделаешь…

Тщеславие птицы
……………………

Ночной разговор
…………………………

Странная дружба старой и новой натуры
…………………………….

Пережили зиму…
……………………………….

Предчувствие осени
……………………………….

Натюрморт на берегу Оки
………………………………….

«Кто там шагает правой?! Левой! Левой! Левой!»

Натюрмордик довольно строгий и простой. И здесь всегдашний вопрос, на который автор ответа не имеет, и лучшее, что может сделать — забыть и не думать. Художник стремится к абсолютной цельности изображения, его адекватности внутреннему чувству покоя, некоторые называют это гармонией, но это слишком общий термин для меня, мне больше нравится слово ПОКОЙ. Каждый понимает это и в общем смысле, потому что не на пустом месте растем, и строго для себя, со своими особенностями и пристрастиями. Художник может, конечно, сказать — «красиво», но это ему кажется, он от себя говорит, и вовсе не знает, красиво ли это для зрителя, а если точней — вызывает ли ЭТО у зрителя то самое ощущение цельности и покоя… НЕ знает, и знать не может. И хорошо, что не знает, мы же не говорим об «угодниках», «делающих людям красиво» — такое отношение в сущности тупик для развития, хотя дает и денежку, и имя, и славу. Иногда. Когда картинка действует, то говорят — «выразительно», но это для чувствительного человека, причем не просто чувствительного, а настроенного примерно на такую же жизненную «струну». Иногда это делается при помощи «удара ниже пояса», иногда банальными приемами, бьющими безошибочно и многих сразу, например… слезку пририсовать… Художнику в общем ничего не хочется — он сделал, что мог, а если уж хочется, то тонкого соответствия, тонкого понимания, а не черт знает что… Потом как-нибудь расскажу про Болеро Равеля, пример не только тонкости и выразительности мастера, но и мужества человека, не пошедшего по проторенному пути… Потом.
……………………………….

Соня. Мы спасли ее от смерти, но не смогли сделать счастливой. Она больше других кошек хотела иметь котенка, и это оказалось невозможным. Она носила по квартире комочки шерсти, все, что хоть немного напоминало ей котенка, и плакала, вот так было. А потом мы взяли на улице погибающего котенка, и Соня ожила, она не только заботилась, не отходила, но и начала кормить свою детку, хотя молока у нее не было. Выросла Кася, ее дочка, теперь взрослая, но они все время вместе, и дочка иногда сосет мать, взрослая дуреха, да…
……………………………….

Теперь его зовут Вася, и мы не расстаемся. Долгое время я не мог взять его домой, он жил в другом месте, один, я приходил туда, в пустую квартиру, два раза в день, хотя довольно далеко, кормил его и сидел с ним, разговаривал… И уходил с тяжелым сердцем, кот оставался один. Наконец, появилась возможность взять его в дом, и мы с ним вместе теперь все время. Так получилось, что я был после его матери первым, на кого он наткнулся ползая по полу, еще слепым, а это важно. Мать его, Алиса, умерла, а он не хочет знать других людей, долго не хотел, прятался от всех, только меня признавал. Теперь он стал более общительным, но от меня далеко не отходит. Со страхом думаю о времени, когда меня не будет, он молодой и переживет меня. Как он будет жить. Стараюсь подружить его с другими людьми, но пока не очень получается…
…………………………………….

Очень простой натюрмортик, несколько вещиц перед окном, помещение, воздух, свет и ничего больше. Такие трудней всего делать, обилием вещей, сложным сюжетом легче замаскировать композиционную недостаточность.
…………………………………..

Старая картинка, о ней когда-то говорил уже.
…………………………………………

Особый был кот, властолюбивый, но все-таки справедливый, так редко бывает среди людей, а у зверей чаще бывает
………………………………………

Этого пса я потерял, переезжая на другую квартиру, и скучал без него, но в конце концов он нашелся!, и теперь со мной.
……………………………………….

Масянька наша, о ней как-нибудь другой раз. Сильная натура, но страшно ей не везло, и много раз. Несколько раз мы ее спасали от беды, а в последний раз ничего уже сделать не могли, она умерла. Я часто ее вспоминаю, и думаю, про Случай, про судьбу, про неизбежность…
………………………………………

Цветок на окне, вечерний свет.
…………………………………………

Люблю сухие цветы, достойное умирание.
………………………………….

Вокруг нас так не бывает, чтобы один источник света, и отражений полно, но такие штуки сильно усложняют задачу, но зато многое дают…

Глубокой осенью — вид из окна. Размывание не просто стандартный прием, это начало работы с фотографией, которая в силу идиотизма оптики, тотального педантизма, выглядит ужасно с точки зрения человека, привыкшего к обобщенному взгляду. Зачем тогда вообще использовать фотографию даже в начале творческого процесса? НЕ ЗНАЮ, просто мне стало интересно. Наверное, сопротивление материала в разных формах — интересно бывает, возникает «точка приложения», начальный пункт, который у художника обычно в голове и в грубых эскизиках. Наверное, сказалось мое уважение к оптике, с которой я много работал в науке, и интерес к свету и цвету не совсем из искусства возникший… И тут же возникла идея сопротивления и страсть к переделке фото-эскизика. Наверное, временное увлечение, хотя всё временно, это не просто «начинаешь понимать» — возникает ЧУВСТВО временного стояния, вдруг кажется, что двух ног мало, и что голова находится слишком высоко от земли, смайл…
………………………….

Закатные лучи слепят, но интересны сами по себе, а если еще очки…
………………………….

Странная «житейская» картинка, да, была и есть, видно ничего в голову не приходило 🙂
…………………………..

Интерес к живописи в крупном плане, почти под микроскопом, к фактуре и мазкам, приводит естественным образом к абстрактной живописи… может привести, если не идти путем размышлений, как умница Кандинский
…………………………..

Стекло всегда интересно, и поддается трансформации, это интересно. Свет, обычно думают, подается искусственно — откуда-то со стороны, устраивается «как надо». В этом что-то есть, но не главное — свет в голове и в глазах, художник освещает своим светом картину, она выступает из ТЬМЫ, это главное. Возможно, так думал РЕМ (Рембрандт), но так никогда не думал Паоло (Рубенс), тоже великий. Лучше всего не думать вообще, а заполнять собственную пустоту.
……………………………..

Сильно трансформированный рисуночек на цветной бумаге мелками, да еще с прогревом, который мне полюбился. Жир из мелков впитывается в бумагу, не выскребешь и не сотрешь цветовые пятна, к тому же они от тепла изменяют цвет, сначала это совсем неожиданно, потом начинаешь неожиданностью управлять… ну, не совсем, конечно… в этом и есть прелесть, когда НЕ СОВСЕМ… 🙂
…………………………………

Это отдельный разговор, несостоявшаяся любовь — лепил немного… Что остановило? Как часто бывает, после первых успехов от безудержного увлечения, начинаешь понимать, что начинать легко и свободно, но дальше… требуется умение и технические навыки, иначе останешься красивым дилетантом, а что такое дилетант — человек, которые не хочет или не может (и то и другое обычно) довести дело до цельности, и адекватности своему внутреннему ощущению, иначе остаются симпатичные поделки, про которые говорят — талантливо… может быть, но…
…………………………………

Кася. Цвет и Иероглифы, чем меньше цвета, тем трудней с ним, чтобы не завял, не стал вялым, бездушным, плоским… это самая серьезная работа, когда чего-то мало… А Иероглиф… тут не к месту сказано, все только начато… Любой рисунок — это не просто… ну, что вы думаете, — это еще и значок, если минимален, если лаконичен и выразителен — можно сказать, иероглиф, который не испорчен чрезмерной болтовней линий…
…………………………………..

Возня с собственным лицом мало чем отличается от возни с бутылками…
……………………………………

В сущности любое изображение живое, если не пустое, не хвастливое, не болтливое… и так далее, смайл… Слишком серьезным быть — себя губить… А на подушке вышитые пятна, чем они хуже, даже если плоски — мне также интересны.
……………………………………..

Из серии «Любимые углы».
………………………

Почти одинаковы, так лучше не делать, но одинаковость по многим
свойствам позволяет сосредоточиться на том, что разделяет.
Но это уже не для зрителя 🙂
…………………………..

Кася много раз была здесь, меня больше занимало то, на чем она лежит
……………………………….

Наивный художник хочет показать всё, что он рисует, и он рисует только то, что хочет показать. Великие наивы исключение, так Пиросмани мог написать часть предмета, и только намекнуть на спрятанное в темноте… Наученный художник пишет «вид» или «картину жизни», а в жизни что-то выпячено, что-то еле видно, что-то спрятано и можно только догадаться… Зачем эти вещи писать, тайна для «наива». Смайл, конечно, но не совсем. У меня таких картинок с самого начала было мало, я не был представителем «чистого стиля» никогда. Картинки как эти не показываю обычно, что-то очень давно в беспамятстве раздарил, а потом спрятал, ну, зачем показывать… Сейчас мне уже все равно, смайл, к тому же — ЖЖ да и я постепенно впадаю в детство, на все наплевать 🙂
……………………………….

В плохом смысле минимально, не интересно, но привлекают некоторые пятна, на них смотрю с удовольствием. Если художник смотрит без удовольствия на свою картинку, значит дело плохо. Возражают — тогда он лучше напишет, если недоволен. Не знаю, ну, пусть будет недоволен, но — завтра…
………………………………

Юная Лизочка, вообще мне немного надоело их снимать, вижу, что лучше не получается или очень редко везет. Здесь же меня привлекали градации цвета. Если раньше нравились контрасты больше, то теперь получаю удовольствие от тонких переходов, Это как различие между страстью и чувственностью, понимаете? Это не совершенствование уж никак, но движение, и не регулируемое мной, а это главное — слушать нерегулируемого себя…
………………………………..

Просто старая картонка, приятно писать водными красками по рыхлому картону,
при впитывании в основу изменяется цвет, и часто интересным образом.
…………………………..

Туська была фотогеничной. Но здесь мне интересней игра красноватых пятен была, но сейчас уже не кажется интересной.
…………………………….

Многие морщатся от слова «прием» особенно когда прием «в цифре», например, через Фотошоп. Но иногда как промежуточная стадия полезен, разом смазывает лишнее, огрубляет, смешивает, стирает границы. А потом делай что хочешь дальше, отчего же…
…………………………………..

Завидел новую, красивую, молодую… Наблюдая за птицами (про кошек и котов не говорю, там совсем «человеческие» страсти бывают) вижу, что в сущности все то же самое, с поправками, конечно.
……………………………………

Вот такой кусочек почвы, про него можно много говорить или писать, и не скажешь всего. Преимущество изо-искусства — можно сразу показать и рассказать.

Царство кривых гвоздей. Мне тут же сказали, что намекаю. Что за ерунда, и не думал даже, люблю старые углы и ненужные вещи, кривой гвоздь инвалид в царстве людей-умников, а среди вещей он ничего себе мужчина, все-таки железный…
………………………………..

А это утро туманное в нашем мире, значит, родился еще один день, и может быть, никто до нас не доберется со своими поучениями, про чистых и нужных, смайл…
…………………………………

А это Лизочка, быстроногая и прыгучая, любит хлеб, пробирается выцарапать кусочек, который мы по небрежности оставили, а может и не по небрежности, я люблю создавать им сюрпризы и находки, жизнь взаперти скучна без новых поворотов каждый день.
………………………………..

Птицы улетают от нас туда, где лучше, или кажется им…
……………………………………

Если бы молодые люди имели разум немолодых, то быстро наступил бы крах всего людского мира, ведь в размножении ничего хорошего нет.
…………………………………..

Из серии «Углы». Кругом талдычат о свободе и красоте, двух вещах, которых в жизни нет, они роятся только в наших головах. Хочешь быть свободным — будь им. Художнику не красота важна, а точность, с которой он передает то, что в его голове роится. Если что-то интересное роится, и точно передаст, то кто-то скажет со стороны — «красота-а-а…» А художник далеко уже.
……………………………………

Зоськин последний сынок. Про Зосю есть в повести «Последний дом». Наверное, умным скучно ее читать, но автору, то есть, мне, ум надоел смертельно. Смертельно надоел.

Картинка маслом, большая, по цвету совершенно не нравится мне,
здесь попытки слегка ее утихомирить
/////////////////////////////////////

Вечерняя улица с высоты 14-го этажа, с этой высоты машинки похожи на
насекомых, и можно с ними примириться…
////////////////////////////////////

Ворона это личность и характер, за это люблю их
///////////////////////////////////////

Обработанный рисунок — наш Султан, который много лет опекал наших котят,
и высоко ценил наших кошек в доме №10, про который в повести «Перебежчик».
///////////////////////////////////////

Мне кажется, кошки понимают, что растения живые
///////////////////////////////////////

Одна из серии «Углов»
//////////////////////////////////////

Хокусай, о нем много сказано
//////////////////////////////////////////

Автопортрет, его (в цвете) взял Серпуховский музей
//////////////////////////////////////////

Небольшой фрагмент картины «Художник и Муза».
………………………
Эти «ассорти» здесь, и часто появляются в FB тоже, связь между ЖЖ и FB я стараюсь регулировать, чтобы туда не проникали слишком уж подробные объяснения, но часто забываю, начинаю «выщелкивать» оттуда, а потом чертыхаюсь и сдаюсь, да ладно уж… Меня за эти «да ладно» не раз ругали, но все чаще повторяю. Особенно когда слышу политический задор… «Да ладно вам…» так хочется сказать. Два слова просто не переношу теперь — свобода и красота. Ни того, ни другого нет нигде, кроме как в наших головах. Как идеал, иллюзия, точка отсчета, оценка достижений, — да! но не более того. Перефразируя одного умного человека, скажу — «хочешь быть свободным — будь им». Попробуй приблизиться, и в этой борьбе с самим собой тени текущей реальности ничего не значат.

Перед подъемом.
…………………………

Хочется подальше от реальности, и даже от предметности.
…………………………..

А это все-таки батон, у нас есть кошка, Лиза, которая любит хлеб, черный и белый.
Голодное детство.
………………………….

Один из вариантов, «путевых», шел к полной обработке, но тут что-то остановило…
Если так, то пусть.
………………………

Ночное окно, занавеска и цветки.
……………………………

На полу, на коврике оказалось интересней всего.
……………………………..

Когда-то мне сказал один художник, «в картинке должен быть или абсолютный покой или абсолютное неравновесие». Как все такого сорта высказывания, они не страдают точностью, но показывают устремление. Тут я недавно сказал, что искусство — колоссальный механизм внутренней работы, по установлению равновесия, например, для поддержания цельности личности и т.д., и так и думаю, а что касается «внешней стороны», которая чушь собачья, то требует, конечно, разъяснений, но заниматься этим неохота. Во всяком случае, любая суета вокруг своих картинок и текстов… да Пастернак уже сказал! Но более того, если сопоставить значение создания образов для внутреннего «потребления», с внешней «демонстрацией», выставками и проч., уж не говорю об около-жизни, социальности всякой…то ДЛЯ МЕНЯ явный перевес в сторону внутренней жизни…
А к чему это здесь… Да, к чему?
Эта картинка оказалась важной для меня — сегодня, и возможно завтра так останется. Тут есть сдвиг, и чувство неустойчивости, да, но важно было сохранить его, хотя «исправить» раз плюнуть! Куда бы убраться, черт возьми, отсюда… и понимаешь, что всё, тамань, и нет путей…
………………………………..

Спорное окно, надо им заняться, там должен быть какой-то цвет! а может и не должен…

…………..
а иногда — с грязцой, иногда чтобы железно выстроено, а иногда полный раскардаш приятней, железо в мягких перчатках, наподобие Ватто… Если где и нужна свобода, то только здесь. И НЕ нужна, если стремиться к совершенству, а это не заоблачный пик, а игольное острие… попробуй, усиди… Ужас в том, что остаются варианты пути — и ВАРИАНТЫ, и кто их отличит, если сам путаешься, устаешь… Слава богу, совершенством и не пахнет, иначе куда бы дальше, а так… как бездомному коту — кажется, всё хорошее впереди, за углом…

Старость. Очень близкий мне по духу персонаж 🙂
///////////////////

Кошки любят сидеть на принтере, под моим автопортретом, вот и щелкнул…
//////////////////////

Летом красивые места под Москвой есть, но с осени начиная — пустота, и мгла над землей
/////////////////////

Кошки склонны к созерцанию, хотелось бы знать, что они видят и как воспринимают…
//////////////////////////

Веселый был уголок, с удовольствием вспоминаю…
//////////////////////////////

Что-то очччень важное увидел, удивился…
/////////////////////////////

Мотька с котенком. Она вырывала им норы в овраге, и там они до осени находились, гуляли, играли, собирались в еде, но ко мне близко не подходили.

Если тебя вдруг начинают замечать, то не мешает насторожиться. Впрочем, с годами это начинает получаться автоматически, понимаешь, что внимание к творчеству со стороны — процесс кооперативный, и чаще всего зависит от случайности, или вдруг кто-то несомненно уважаемый снисходительно вякнул, после удачного обеда, например. Значит — «можно», и пошло-поехало… У меня так было несколько раз в жизни, и каждый раз по незначительному поводу, попал одной ногой в колею. Всем приятно, когда хвалят, но такое отношение показатель только доброжелательности, терпимости и воспитанности, не более. Один раз в жизни я видел, что человек заметил «точку роста», «узел напряженности» и это был человек и художник замечательный — Михаил Рогинский, он понял устремление, тенденцию, направление попыток. Обычно замечают давно пройденное, я же говорю — вляпался в колею 🙂 И это в сущности хорошо, потому что настоящие встречи бывают раз-два в жизни, а в обычности важна доброжелательность, доброжелательное равнодушие плюс редкие совпадения пристрастий, своего рода резонанс. Последнее приятно, но чаще напоминает встречу двух, из которых один идет в гору, а другой уже спускается вниз, такие несколько печальные бывают встречи и расставания — один вверх, другой обратно… Им сначала кажется — вот!.. а это не вот, а на пять минут.

Мотькин сынок мохнатый.
………………………….

Он же, это 2009-ый год.
…………………………..

Вечер, цветы на окне.
………………………………

Городской вид с колесом обзора. Давно нет этого колеса, и окно, из которого смотрел — уже не мое.
Жаль, та квартира была лучшей из всех, в которых доводилось жить.
……………………………….

Когда-то похожий цветок видел на окне в доме с полутораметровыми стенами, было. А лет через двадцать нарисовал, и так бывает.
……………………………

Ночные разговоры.
…………………………………

Утренний и вечерний свет интересней дневного, когда его много. То же самое с цветом…
……………………………………

Семейная история, очень семейная…
……………………………….

Сухие цветки.

Старые не одобряют молодых.
……………………………

Привлекает нечеткость, непрозрачность, выраженные четко и прозрачно, смайл…
…………………………….

Хаос…
……………………………

……………………………..

Искусство больше, чем мы хотим, зависит от «приемника», не в том смысле, что давит, (что делать, а что нет), а в том, что сама творческая вещь только триггер, спусковой крючок… в который автор вкладывает свою напряженность и энергию… и уходит, смайл…
……………………………….

Если долго наблюдать, и внимательно, то обязательно увидишь
……………………………….

Всё, что включается в «сферу внимания» — оживает

Есть два разных подхода, у людей, которые что-то могут творческое сделать, и делают, о масштабах не говорю. Есть такие, кто тут же цепко и концентрированно — хватают то лучшее, что у них получилось, случайно-неслучайно… чувствуют, что здесь есть ценное зерно, и на гребне первого успеха — добивают, добивают… И правильно делают, именно так, в сочетании интуиции в начале и разума, разумной ориентации, анализа, когда в руках уже не отшлифованное нечто — продолжают. Из них иногда получаются нобелевские лауреаты, а чаще — просто высокий результат, нужный и цитируемый. Я видел нескольких таких людей. Но никогда они мне не нравились, хотя большое уважение вызывали, в чем тут дело? Наверное, в первом моем учителе, Эдуарде Мартинсоне, который был и оригинален и способен, но… любил делать из г…а конфету, как нередко говорили… но на самом деле его привлекало нечто необработанное, темное, забитое и на ОБЩИЙ ВЗГЛЯД малоперспективное, а он умел в этом видеть что-то такое, что развивалось через 20-30 лет. Так он в конце пятидесятых, когда сама структура белка была неясна, начал говорить о «макроструктуре», и что белок в ходе работы меняет свою пространственную структуру, и пытался это доказать СОВЕРШЕННО ДИКИМИ НЕПРИСПОСОБЛЕННЫМИ ДЛЯ ЗАДАЧИ МЕТОДАМИ, А ДРУГИХ — не было! Эти идеи замерли тогда, потому что только-только начинался рентгеноструктурный анализ белков, и мало что было известно о белковой глобуле, но через десять лет — оказалось, он был прав! Он не стал, конечно, знаменит, никто его и не вспомнил. У него не было того небольшого но прочного (и мелкого) практического ума, который позволяет найденное интуитивно — оценить по степени перспективности на сегодняшний день, и добивать, пользуясь современными для своего времени достижениями. Он об этом не думал. При этом не был так гениален, как гиганты, задающие природе простые вопросы и отвечающие на них, например Эйнштейн. И даже решающие вопросы, но не своевременно, например Мендель.
И все равно, эти вторые, которые без практической жилки, и копаются в темных углах, куда симпатичней мне.

………….
Наконец у одного академика прочитал понятные мне слова по отношению к власти — от них (от некоторых ученых, скажем так) ВЫСОКОМЕРИЕМ дохнуло, наконец. Это, конечно, не движущая сила, но как в еде — необходимая приправа, смайл…

…………….
На границе узнаваемости предметного мира хотелось бы остаться, по своей внутренней склонности, но… склонности меняются, и куда дальше потянет, непонятно 🙂 Многие любят «чистые системы», например, если ты «примитивист», то примитивничай как полагается. Но к чему это приводит, мы тоже знаем, старик Генералич был гениален, а вся его семейка кинулась «разрабатывать клондайк», и кончилась гениальная наивность. Лучше любить себя, и голоса изнутри слушаться, а что получится… да что-нибудь… смайл

Так вот захотелось, ничего сказать не могу, наверное, есть приближение к графике и ч/б
………………………………….

Слегка гламурненькая кучка, получаю удовольствие от цвета, но свои границы не перехожу 🙂
…………………………………..

К стремлению преобразовать узкое пространство, дело происходит в цветочном горшке 🙂
…………………………………….

В общем направлении к живописному пониманию того, на что намекает оптика (может намекнуть случайно)
……………………………………………

Пришлось сильно поработать с пряниками 🙂
…………………………………………..

Перед подъемом: сомнение, желание, страх…
………………………………………..

Коллаж, совмещение несовместимого, влечет, но редко получается
………………………………………….

Ну, есть небольшая игра, но ничего особенного
……………………………………………

Легкое пижонство, на самом деле задачка бесконечная
…………………………………

Те же пряники, но с иным настроем: кажется, несъедобны! 🙂

Можно много, и очень красивых слов, и верных, говорить о художниках, что они знали, чего не знали и все равно изобразили каким-то своим путем незнания, но остается кочка, которую старательно обходят, это отношение к свету и цвету. Легче про цвет, это чувство, именно ЧУВСТВО, родственно ощущению вкуса еды: положив пищу в рот, мы почему-то сразу и без сомнений ЗНАЕМ, уверены, что это вот ВКУСНО, ЭТО — НЕ ОЧЕНЬ, А ТРЕТЬЕ — ЛУЧШЕ БОЛЬШЕ НЕ ЕСТЬ. А другой тут же тебе скажет, «а у меня не так», и тоже будет прав. Что здесь смешалось и проявляет себя с полной уверенностью — генетика, вкус материнского молока, первые детские впечатления… я очень узко образован, и не знаю, только сразу скажу с той же уверенностью, что от вкуса еды — ум, образованность и способность мыслить логически абсолютно не имеют к этим делам отношения. И даже специфические способности ни при чем… Конечно, художник, который пишет СЮЖЕТЫ, сначала говорит себе — «дай-ка напишу снятие с креста, и делает начальный эскиз… но на этом, если он хороший художник, его ум кончается, он не думает — «дай-ка напишу такое вот розовое…» Какое- такое? Он просто пишет такое, и видит, что цвет хорош. Смайл.
А свет?.. Ничего сказать не могу, кому-то нужны залитые светом просторы, кому-то тлеющую во мраке головешку, умри, но напиши… Думаю, навсегда сказался, отпечатался ТОТ свет, на который толкаемый силой, в первый раз вылезал к нему из материнской темноты и тепла… Ну, например… смейтесь, смейтесь, но тот, кто вылезал ногами, да еще с пуповиной на шее… у того особо острое ощущение света, I think 🙂

Эскизик маслом, обработанный Фотошопом через много лет. Вот большое достоинство цифровой эры: ничего из старого не порчу, не изменяю, а стараюсь по-новому посмотреть на старые попытки. Польза главная здесь в том, что таким образом нащупываешь (иногда) какие-то свои новые возможности и дорожки.
…………………………………..

Здесь я много возился с синим, который не перевариваю, и стараюсь как-то краем-боком, с намеками на другой цвет… Когда-то мне сказал один хороший художник — «свой цвет не купишь в лавке, хотя там могут быть красивые цвета»
……………………………………

Наша Туся.
………………………………………

Когда первым делом, глядя на натюрморт, начинают перечислять предметы, рассматривать их по-одному, тогда крах всей затеи, провал работы.
………………………………………..

Разговор цвета с отсутствием цвета: оказывается, цвет-то есть везде
…………………………………………

То ли современный город похож на склад, то ли склад, полка с пузырьками тоже город…
…………………………………………..

Люблю ниточки и нитки, а больше нечего сказать.
…………………………………

Как сделать так, чтобы жанр не был плоским жанром, наверное драма и минимализм важны
……………………………………..

Исследование себя — важнейшее из дел, не имеет ничего общего с самолюбованием или само-отрицанием. Нам исключительный и счастливый случай дан: понять ИЗНУТРИ что-то такое, что в других людях нам не дано ни понять, ни почувствовать; основа СО-ЧУВСТВИЯ — собственное страдание.
………………………………………….

Так получилось, иногда оптика подсказывает нам
………………………………………..

Туся. Здесь мне важно было лишнего слова не сказать, и при этом не скатиться в голый минимализм.

Выставка. Примерно 20 лет тому назад.
………………………………………..

Солнечное зимнее утро
……………………………………..

Стекло. х.м.
………………………………………..

Недружные цветки
………………………………………….

Кася на своем любимом месте. Мне остается четверть кресла 🙂
………………………………………………

Пианистка. Картон, масло. Есть не менее десяти вариантов, уже в Фотошопе,
теперь уже зависит от настроения, и, возможно, от изменений зрения.
……………………………………………….

Цветок среди отражений.
………………………………………………

Здесь просто графика, но повозился с цветом, был небольшой задор, хождение по границам собственного вкуса
……………………………………….

Два алкаша из приличных
……………………………………….

Издевательства над фотоизображениями весьма многообразны, смайл…
……………………………….

Два друга в одной корзинке
………………………………………………..

Тошнотворные басни стариков
……………………………………………….

Меланхолия когда-то была ТЕМОЙ, а теперь что-то не слышно…
Серьезная тема, мне кажется. Может быть, теперь это по-другому называется?..
………………………………………………..

Стремление «поменьше цвета- побольше света», наверное, старческое 🙂
………………………………………………..

И чтобы в воздухе тонкая пыль плавала…
………………………………………………….

Но иногда хочется покрепче, поярче…
…………………………………………………..

Путники, одна из основных тем, наверное, в ней много не осуществленного

Есть три-четыре поступка, про которые хочется сказать — лучше бы их не было… Но как бы не было, как? Честно, искренне поступал, хотя, конечно, жестоко… Ну, выждал бы до утра, смотришь, и смягчился бы… Но как выждать было, когда никак! И это была суть моя, нетерпение чувств, я бы так назвал, да есть уже такая книга, есть! Так что, как не было, не могло быть, а жалеть… что тут жалеть… Было как было.

Не так давно мне впервые попал в руки роман Пелевина, до этого ничего из его произведений не читал. «Омон Ра», так он называется. Смотрел, и откладывал, еще смотрел, когда ничего сам делать не мог, так бывает периодически, тогда или пьешь, или много ешь, или еще какая-нибудь ерунда в голову приходит… Ну, все-таки одолел. Стыдно за автора, за книжку, литература для малоразвитых подростков, ничего больше в руки конечно не возьму, просто не верю, что человек, написавший это и допустивший до печати, может написать что-то стоящее. Сказал кому-то, на меня зашикали, «а ты-то кто…» Ну, значит, совсем дурак, да наплевать.

////////////
Извините за технические недочеты, на чистоту уже терпения не хватает 🙂
Масяньку часто вспоминаем, сильная своевольная личность, а такие, как известно, долго не живут. Судьба милостива к тем, кто все по правилам, да в колее… Но в памяти особо крепко держатся такие, как она. И среди людей — то же самое.

Кажется, есть возможность скачать слайд-шоу из полусотни разных фотонатюрмортов, новых и поправленных в течение августа этого года. Суммарный размер всего файла примерно 7 Мб Картинок больше 50, каждая примерно 100-300 Кб
http://www.periscope.ru/newnew27_13.exe
Знаю, что некоторые антивиры ругаются, но у меня получилось, интересно, как у других.
Если НЕ ПОЛУЧИТСЯ попробуйте скачать
http://www.periscope.ru/newnew27_13.ex Без последней буквы. После перекачки надо вернуть на место exe вместо ex
После скачивания, запускаю exe-файл, открывается табличка, и там play нажать, начинается слайд-шоу, смена картинок автоматически каждые 12 секунд Если получится, напишите, пожалуйста сюда в ЖЖ Или в FB если трансляция налажена и это сообщение туда пошло (все время с этим непонятно)

Утро провел в Таллине. Самое одинокое время — первые проблески дня, рассвет, пустынный город, тяжелая от влаги листва, камни, поросшие мхом, чахлые сосенки на берегу, прохладный песок, ленивое серое море… Все застыло перед новым циклом, тоска… Это молчание нужно слышать, постороннему и равнодушному не дано… Вот по этой дорожке я шел к морю, мне было лет семь, потом шестнадцать… потом уехал… На ней все тот же гравий. Наверное, не тот, но очень похож. Полянка, в середине тот самый дуб, что ему полсотни лет… Разница в длительности жизни, моей — и домов, камней, деревьев пугает, мои двадцать тысяч дней для них только миг.
Наконец, понял, хватит мучить себя, пошел на автовокзал, купил билет, перекусил в буфете. Булочки пахнут по-прежнему, ваниль и кардамон… знакомые бутербродики с луком и яйцом… И уехал в Муствее, небольшой городок около Чудского озера, там жил Мигель. Вернее, за городом, на дороге, что огибает озеро. Он обещал встретить, но я не хотел этого, встречи, как проводы, тягостны. Люблю неожиданно появляться, тогда чувствую себя путешественником, а не туристом, которого обслуживают и охраняют. Еще в поезде тщательно изучил его письмо. Письма выдают много такого, о чем ни слова не написано. «Вопрос жизни и смерти»?.. Не верю, фальшь проступала. Если б не картины… Мне было мало, новых картин хотел. Да, эгоист, но кто он мне?.. Исчез на годы. Чужие проблемы в чужой стране…
В августе в этих краях прохладно, осень наготове. Впрочем, и июль не сильно отличается. За окном автобуса плывет тусклая равнина, потом холмики, холмы… по мере удаления от моря, природа оживляется.
Никто не встретил. Зашел в лавчонку, купил две бутылки яблочного вина, буханку белого хлеба, увесистый кусок полукопченой колбасы, и пошел по дороге к озеру.
Пейзаж здесь живей, чем у морского берега, но все равно, монотонная картина. По левую руку от меня до горизонта поле, местами жидкий кустарник, за ним кое-где крыши хуторов. Недаром голландцы сильней всего в натюрмортах, жанровых сценках, мифологии, библейских темах, и мало нового внесли в пейзаж. Начал спорить с собой, вспомнил Рейсдаля… Вышел на природу заученный человек.
Дорога изгибалась вправо, постепенно приближаясь к озеру, наконец, осталось метров триста, я уже видел воду. Слева открылась большая поляна, окаймленная редкими кустами. На ее середине, метрах в семидесяти от дороги, возвышалось удивительное сооружение. Если вспомнить вавилонскую башню Брейгеля, уменьшить ее… Нечто подобное. Башня из красно-коричневого кирпича, метров пятнадцати в диаметре, высотой с пятиэтажный дом. Большие круглые окна. Крыши не было, сверху свисали клочья прозрачной пленки. Со стороны дороги входа не было. Окна первого этажа на высоте трех метров, заглянуть невозможно. Пошел кругом. Никаких признаков жизни, тишина. А ведь он знает, что приеду.
Наконец, оказался с задней стороны дома, увидел высокое крыльцо тоже из красного кирпича, и дверь в дом. На крыльце тощая женщина в платье гораздо выше колен и старомодной шляпке разливала перед дверью бензин из канистры. Я окликнул ее, она, ничуть не смутившись, спросила:
— Спички есть?.. Опять забыла…
Бензина было явно маловато чтобы поджечь такую махину.
— Спичек нет, — я ответил, и спросил:
— Хозяин где?..
— Мучитель в бане — она ответила, — ладно, сегодня не вышло, я еще приду…
Махнула рукой и пошла в сторону соседнего дома, метрах в двухстах, отделен полем и полосой низкорослых сосен.
— А где баня?.. — я спросил ей в спину. Она махнула назад, в сторону кустов:
— Там речка, — и пошла.
Я направился в сторону кустов, за которыми баня.
За кустами оказался неглубокий овражек, по дну протекал ручей. Перешел овраг по мостику, поднялся к низенькому срубу из потемневших огромных бревен. Только собрался войти, как дверь распахнулась, из бани выскочила огромная голая баба. Не заметив меня, добежала до воды — и плюхнулась на дно, глубина здесь не превышала полуметра. Шлепнулась и начала кататься, разбрызгивая воду. На дне был слой черной грязи, она с самозабвением размазывала эту дрянь по всему телу, негромко напевая, шлепала себя по огромному животу, бедрам… груди мотались из стороны в сторону… Я, оторопев, наблюдал, она не видела меня. Наконец, вся женщина превратилась в темный чурбан, и потеряла для меня интерес.
Я отвернулся, постучал в дверь и, не услышав ответа, вошел.
В предбаннике было полутемно, я разглядел большой стол из прочных досок, скамью… На краю скамейки пристроился человек, он писал в блокнот на коленях, пренебрегая пустой поверхностью стола. Человек поднял голову и сказал:
— А, это вы… я сейчас.
Это был Мигель.
Он был потрясающе красив, со скульптурным подбородком, носом с небольшой горбинкой, высоким лбом… Мое творение. Я гордился собой. Теперь нечего скрывать, и мышцы шеи чуть-чуть подправил, голова сидела свободно и гордо, не то, что раньше…
Он улыбнулся мне — просто, доброжелательно.
— Милости просим, — говорит, — вы страшно нужны мне.

Два слова. Сейчас вывешу картинки, если что не так, поправлю в течение дня. Меньше стал успевать, все-таки, главное — двигаться дальше, делать новые работы, так что извините, если будут ошибки. Иногда повторяю то, что недавно вывешено.
……………………………………..

Про осенний лист и старую траву писал в романе «Вис виталис», давно было.
………………………………

Картинка называлась «Мусор», так оно и есть, но мне все равно, что означают вещи для нашей жизни, важней их внутренняя жизнь, свечение цвета, с ними интересно иметь дело, да.
………………………………….

Мне подсказали, это называется «пальцы веером»; не думал, что коты могут так расставлять пальцы лап 🙂
/////////////////////////////////////////////

Русалка на берегу. Сочувствую всем, попавшим не в свою среду. Наверное, потому, что сам «своей» среды не искал, а если бы пытался, то не нашел бы, это ясно. Очень далек от слова «мы»… Смайл.
/////////////////////////////////////////////

Набросок, чем-то был интересен мне. От цельной работы далеко, но вспомнить стоит, может, еще вернусь…
//////////////////////////////////////////////

Букеты не терплю, цветы не срываю, не гублю… а цветки отдельные люблю, сочувствую им всегда.
//////////////////////////////////////////////

Всегда интересовало ЗАСЫПАНИЕ, переход от ясного сознания в мир, в котором всё само собой живет, в полумраке, возникают новые связи, и старые вспоминаются…
/////////////////////////////////////////////

Тоже в сущности набросок, хаос текущего дня…
//////////////////////////////////////////////////

Ничего не могу сказать, так получилось…
////////////////////////////////////////////////////

Свет в окне, такая неуправляемость мне интересна, но до полной абстракции, видимо, не доберусь, и времени мало, и я всегда на грани предметности стремлюсь остаться.
////////////////////////////////////////////////////

Давнишняя картинка, но возвращаюсь к ней по настроению, и каждый раз другой получается свет
//////////////////////////////////////////////////////

Склянки эти не мою, мытье — кастрирование стекла. А для питья одного стакана достаточно, вот и мою его сто раз на дню, смайл…

/////////////////////////
Неважно, с чего начинаешь, важно, к чему придешь

Утром, еще не открыв глаза, он подумал — «воскресенье… пропащий день». Сполз с кровати, в майке и трусах — мысль, что можно спать голышом, никогда не посещала его — доплелся до ванной, ткнул пальцем в выключатель. Осветился шар из бугристого стекла. В узком туманном зеркальце он разглядел свое лицо — серые блестящие глаза, продолговатый овал, лоб крутой, упорный, сильно торчит нос, темные усики, бородка, пухлые губы… Он относился к себе с интересом, дорожил этим, и старался не делать ничего такого, чтобы зеркальный образ вызвал скуку или негодование.
Он оделся и спустился к Аркадию. Здесь его ждал сюрприз: дверь молчит, наконец, шаги издалека, хриплое — «кто», долгая возня с засовами, и во тьме передней возник Аркадий в грязном синем халате, с дыркой на животе. Рваные рукава с трудом скрывали локти, торчали огромные узловатые лапы.
— Погуляйте до вечера, — довольно сухо сказал старик, даже не назвав его по имени, — у меня, простите, сегодня дела.
Марк вернулся наверх, постоял в передней, почувствовал голод, и понял, что надо позаботиться о себе. Он любил эти минуты отрезвления, холодок свободы — оставляешь попутчика, собеседника, встречного, влияние еще не чрезмерно, связи не превратились в узы… В кулинарию, что ли?..
Он медленно открыл дверь в комнату — и замер. Посредине пола лежал огненно-красный кленовый лист. Занесло на такую высоту! Он смотрел на лист со смешанным чувством — восхищения, испуга, непонимания…
С чего такое мелкое событие всколыхнуло его суровую душу? Скажем, будь он мистиком, естественно, усмотрел бы в появлении багряного вестника немой знак. Будь поэтом… — невозможно даже представить себе… Ну, будь он художником, то, без сомнения, обратил бы внимание на огненный цвет, яркость пятна, будто заключен в нем источник свечения… так бывает с предметами на закате… Зубчатый, лапчатый, на темно-коричневом, занесенном пылью линолеуме… А как ученому, не следовало ли ему насторожиться — каким чудом занесло?.. Ну, уж нет, он чудеса принципиально отвергает, верит в скромность природы, стыдливость, в сдержанные проявления сущности, а не такое вызывающее шоу, почти стриптиз! Только дилетанту и фантазеру может показаться открытием этот наглый залет, на самом же деле — обычный компромисс силы поднимающей, случайной — ветер, и другой, известной туповатым постоянством — силы тяжести. Значит, не мог он ни встревожиться, ни насторожиться, ни восхититься, какие основания?!
Тогда почему он замер — с восхищением, с испугом, что он снова придумал вопреки своим догмам и правилам, что промелькнуло в нем, застало врасплох, возникло — и не открылось, не нашло выражения, пусть гибкого, но определенного, как пружинящая тропинка в чаще?.. Он не знал. Но не было в нем и склеротического, звенящего от жесткости постоянства символов и шаблонов, он был открыт для нового, стоял и смотрел в предчувствии подвохов и неожиданностей, которыми его может встретить выскочившая из-за угла жизнь.
……………………….

Одни люди, натолкнувшись на такое небольшое событие, просто мимо пройдут, не заметят, ничто в них не всколыхнется. Это большинство, и слава Богу, иначе жизнь на земле давно бы остановилась. Но есть и другие. Некоторые, к примеру, вспомнят тут же, что был уже в их жизни случай, похожий… а дальше их мысль, притянутая событиями прошлого, потечет по своему руслу — все о том, что было. Воспоминание, также как пробуждение, подобно второму рождению, и третьему, и десятому… поднимая тучи пыли, мы оживляем то, что случилось, повторяем круги, циклы и спирали.
Но есть и такие, для которых сравнения с прошлым не интересны, воспоминания скучны… Они, глядя на лист, оживят его, припишут не присущие ему свойства, многое присочинят… Вот и Марк, глядя на лист, представил его себе живым существом, приписал свои чувства — занесло одинокого Бог знает куда. Безумец, решивший умереть на высоте…
И тут же с неодобрением покачал головой. Оказывается, он мог сколько угодно говорить о восторге точного знания — и верил в это! и с презрением, тоже искренним, заявлять о наркотическом действии литературы… но, оказавшись перед первым же листом, который преподнес ему язвительный случай, вел себя не лучше героя, декламирующего с черепом в руках…
Чем привлекает — и страшен нам одиночный предмет? Взгляни внимательней — и станет личностью, подстать нам, это вам не кучи, толпы и стада! Какой-нибудь червячок, переползающий дорогу, возьмет и глянет на тебя печальным глазом — и мир изменится… Что делать с листом — оставить, видеть постепенное разложение?.. или опустить вниз, пусть плывет к своим, потеряется, умрет в серой безымянной массе?.. Так ведь и до имени может дело дойти, если оставить, — с ужасом подумал он, — представляешь, лист с именем, каково? Знакомство или дружба с листом, прилетевшим умереть…
К чему, к чему тебе эти преувеличения, ты с ума сошел! Выдуманная история, промелькнувшая за пять минут, страшно утомила его, заныло в висках, в горле застрял тугой комок. Он чувствовал, что погружается в трясину, которую сам создал. Недаром он боялся своих крайностей!
Оставив лист, он осторожно прикрыл дверь и сбежал. Теперь он уже в столовой, сосредоточенно жует, думает о понедельнике. Аркадий дома обхаживает черный ящик, как тот голландец свой микроскоп. «Добрый старик, — думает Марк, хрустя куриным крылышком, — но безнадежно отстал.»

……………………….

Тут произошло маленькое событие, еще раз напомнившее Марку, что пора выходить на свою тропу. Если честно, он уже успел привязаться к Аркадию. Стоило человеку обойтись с ним помягче или просто обратить к нему доброе лицо, Марк тут же таял, бросался навстречу, мог отдать последнее свое, хотя, скажем для справедливости, мало что ценил из того, что отдавал. Этих своих порывов он боялся, старался заранее выработать защиту или хотя бы спрятать глаза, которые его сразу выдавали. И потому внезапный утренний холод все же обидел его. Хотя дело есть дело.
Запивая крылышко и сероватое пюре холодным компотом — два кружка консервированного яблока в стакане воды — он увидел официантку, женщину лет тридцати очень солидных размеров. Колыхание нескольких привлекших его внимание масс вызвало в нем совершенно определенное чувство, он телепатически… прости меня, Марк за лженаучные предположения!.. на расстоянии почувствовал вес, явственно ощутил, как тяжелы и упруги эти фундаментальные округлости выше и ниже пояса. Причем его взгляд, как луч света по известной теории, то и дело отклонялся в сторону самых внушительных масс. Удивительна наша способность преувеличивать то, что интересно!
Марк, несмотря на явный темперамент, поздно познакомился с женскими свойствами. Он, как истинный фанатик, умел концентрировать свое внимание на главном, и оттого прозрения, подобные сегодняшнему, случались с ним не часто. Сейчас он был особенно слаб, потому что разлучен с любимым делом, и все могло случиться.
Он смотрит на большую женщину, раза в полтора больше его, мальчишки… Он всегда чувствовал себя незрелым, мальчиком еще, уступал, тушевался перед ровесниками. Он почти ничего не принимал всерьез, кроме своего главного дела, а они знали, как жить, так они говорили, и… держа в кармане недосягаемую для него мудрость, жили серо, скучно, «как все» — он это не мог понять.
Он смотрит — массивность и тяжесть огромных органов восхищает его, и подавляет. Серьезная женщина… Как приблизиться, о чем с ней говорить? Надо иметь особый тон, он слышал, но у него не получится. Он уверен — не выйдет, с его-то голосом… Она ходит рядом, убирает посуду со столов, от нее исходит сытое тепло. До чего раскормлена, а лицо приятное, доброе лицо, не грубое… Если б она улыбнулась, что-то спросила, он бы ответил, но она молчит. Компот кончается, а с ее стороны ни намека! Она не спешит, не смотрит на него — подумаешь, мальчишка… Не хочет замечать его микроскопических выпадов — она посуду убирает.
О, это воздержание фанатика, сжатые пружины и намертво присобаченные клапаны! Кончается дело взрывом и распадом всех запретов, причем обращены взрывы в сторону самых случайных и непотребных обладательниц могучих масс. Нет у него классового чутья, это симпатично, но опасно — ну, что, кроме твоего энтузиазма, ей может быть понятно, что ты можешь для нее еще? Фанатик и эгоист! Зачем ей твое занудство, какое-то парение, отсутствующие глаза, пыл, обращенный к зданию, где днем и ночью горит свет?..
Он вспомнил, как говаривал его приятель, смелый экспериментатор, подчинивший высоким планам всю остальную жизнь:
— Раз в неделю, по пятницам, сама приходит, и не остается… А ты, Марк, неправильно живешь, — он вытягивал указательный палец, подражая модному в то время политику, — нельзя подавлять физиологию, она отомстит.
И был прав, хотя удивительно противен.

……………………….

Марк прикончил компот, вилкой, как острогой, наколол желтоватые кружки, проглотил, встал и медленно пошел к выходу. Она сидела за последним столом, у двери, и бессмысленно смотрела в окно. Он представил себе ее огромную тяжелую голову с крупными чертами, жирной пористой кожей, оплывшим подбородком на своей тощей подушке, из запасов Аркадия, без наволочки, конечно… Только в темноте! Он прошел, значительно на нее посмотрев, она не шелохнулась, стул под ней смотрелся как детский стульчик…
Он вышел, расстроенный своей ничтожностью, неумением позаботиться о себе даже в мелочах. Как работать, когда такой кошмар!.. Он почувствовал, что одинок, общения с собой вдруг стало маловато. Такое случалось с ним не часто, зато прихватывало остро и сильно, как зубная боль. Все оттого, что прервал занятия! Он ежедневно совершенствовал свои математические знания, без точных наук жизнь не познать. Комплекс неполноценности биолога, уверенного, что все важное могут только физики — придут со своим знаменитым Методом, увидят и победят. Он уже понимал их тарабарский язык. Гордость самоучки. Но надо свободно владеть, использовать! «Пошел, пошел домой, включи лампу и повтори «множества», это важно.» Он вспомнил крошечный тот стульчик… Остановился, потряс головой — «какой же ты, к черту, воин науки!»
В конце концов свежий воздух отрезвил его, образ отступил, но не был забыт, еще напомнит о себе, во сне ли, наяву — не ведомо мне.
Хорошо Аркадию, думал юноша, шагая к дому, — он уже преодолел зависимость от наглых гормонов, и может питаться чистым нектаром мысли. Но тут же понял, что ни за что не поменяется со стариком. Он страстно любил простые удовольствия, как это часто бывает с людьми, лишенными многих радостей в детстве, из-за болезни или по другим причинам. Упругий легкий шаг, свободное дыхание — с этого начиналось его ощущение жизни. «Встречи по пятницам?.. — он поморщился, — слишком безобразно…» хотя не был уверен, что отказался бы, только намекни она ему. Он представил себе идеал — телесные радости, конечно… и ум, нежность, понимание, уважение к его нелегкому труду… А он уж добьется, завоюет вершины.

Говорят, лучше не делать необратимых ошибок, то есть, неисправимых. Согласен, только есть два «НО»
Они чаще, чем правильные поступки или исправимые неправильности, приводят к интересным результатам, не обязательно приятным, но важным. И сравнить их не с чем, природа, как опять же говорят умные люди, не нуждается в сослагательном наклонении, все существующее разумно, поскольку действительно, а все несуществующее — не действительно. Пусть не так, но другое наше внутреннее дело — в нашей голове все представляемое ею действительно, хотя, может, и не разумно… И второе, куда важней — без этих, неисправимых, нечего будет вспомнить. Я не за то, чтобы жить «сегодняшним днем» — лучше СВОЕЙ жизнью жить, а это протяженность во времени, и все в одной голове! смайл…
А по поводу событий, выборов. Я не рад, что Навальный преуспел, открыл себе ворота в будущее, вернее, ему открыли. И все для того, чтобы Путину надавать по мордам? Навальному 37, а Путину за 60, и молодые опасней старых, хотя бы по двум причинам — старик немного задумывается о конце, внимание его слегка отвлечено… И он обычно устает от самого себя, если не очень дурак. Не видел у власти ни одного мало-мальски молодого, который бы ЗА 2-3 ГОДА не скурвился, а многие еще ДО… Какой-то мудрец ходил при свете солнечного дня со свечкой — ищу человека…

Старый кот ушел в лес
///////////////////////////////

Букет без фокусов (без фокуса, т.е. 🙂
///////////////////////////////

Цветы на окне, фотографам лучше не смотреть, смайл…

Что слова… Иногда достаточно промолчать — и все ясно становится.
Когда-то у меня славная соседка была, Настя. Она жила с мужем, он шофер, значит, постоянно пить нельзя ему. Худой парень, из-за недопития нервный стал, лицо длинное, угластое, изрыто оспой или другой болезнью, не знаю. И он свою Настю очень ревновал. Она маленькая белая толстушка, милое личико, глазки сиреневые, носик тонкий… птичка-невеличка.
— Мой супруг ругается матом… — она его так называла — «супруг»…
А я был тогда женат, но об этом не интересно. Сам себе надоел. У меня родители культурные люди, надеялись на меня. И все напрасно. Мне навсегда перед ними неудобно, не оправдал. Учиться не хотел, «двигаться по лестнице», как меня учили. А теперь все чаще думаю — пусть… Как случилось, так и получилось… Жизнь смутна, непонятна… куда идти, зачем стремиться?.. Потерялся. Сначала горевал, потом успокоился — пройду уж как-нибудь незаметно по земле, а что?.. Недолгое дело. Не так уж и страшно, люди слабей меня живут и умирают, неужто я не смогу… Мимолетно пролечу из дыры в дыру, как Генка говорил.
Но иногда бес вселяется, и больно, и тошно, и жду чего-то, и тоскую… и страшно мне… Не знаю, что делать, не знаю… Нет, я не буян, робкий малый, только годам к тридцати немного разошелся. Оказалось, рисовать могу… К тому времени родители уже умерли. Но если б жили, все равно бы не обрадовались. Всем кажется, дети должны быть получше нас. Но откуда им взяться — лучше… наоборот, хуже, слабей получаются. То ли климат изменился, то ли еда другая…
Значит, Настя… Иногда заходила, яйцо попросит или стакан молока. Она все больше к жене… Потом жена уехала от меня, я начал в дверях появляться, и Настя чаще заходила. Соль, спички… телевизор заглох, к чему бы это… Перекинемся словом, и она обратно бежит. Ничего особенного. Потом кое-какие нежности сами собой возникли. Я на многое не надеялся, надолго испуган был, после брака-то…
Как-то она говорит:
— Хочешь, к тебе перееду…
Я просто обомлел. Очень разные мы с ней, о чем говорить… Теперь называют — связь. Да, но слабая, непрочная. Тайная нежность, правильней сказать. Только печаль от нее. Лежишь потом, вроде бы рядом, а словно на другой планете.
Отчего так устроено, что люди тоскуют, все чего-то ищут, найти не могут… Зачем все, зачем?.. Смотрю в окно, милый сердцу вид, лунная трава, ветки машут мне листьями… И все это пройдет, бесследно пролетит?..
Генка говорил, в один момент пролетим.
Так вот, Настя… Я ее жалел, а она, наверное, меня. Может, это и есть любовь?..
Хочешь, перееду, говорит, и смотрит…
Я запнулся, помолчал, может секунду, две… Она не стала ждать, вздохнула — и ушла. Больше не встречались. А потом они получше квартиру получили, уехали в центр города, и я потерял ее из виду.
Прошло лет двадцать, как-то встречаю женщину, она смотрит на меня, смотрит… По имени назвала, тихо, с вопросом — сомневается, я ли это…
А я сразу узнал, Настя.
Что скажешь… Пожал плечами, кивнул, улыбнулся… пошел своей дорогой. За углом не по себе стало, схватился за стену, словно на обрыве стою, в глухом тумане. Милое лицо, только опухшее… Я знаю, что это значит. И под глазами, на щеках, у рта глубокие морщины. Не могу смотреть на людей, к лучшему ничто в них не меняется. Я в другую сторону обычно гляжу — на лес, на воду, на зверей… Как все-таки чУдно все устроено кругом… кроме жизни нашей.
Постоял, отпустил стену, дальше пошел. Домой. На край города. Поздно прошлое вспоминать, у времени обратного хода нет. Человек живет, живет, стареет и умирает, простая история.
Вот Генка удивился бы моим словам, образованный был. — «В такую ударился банальность… » — так он обычно скажет.

……..
Немного непривычный для меня по цвету, но пусть повисит уж…