День: 18.02.2016

Из серии «Старые вещи»
………………………….

Конец лета
…………………………..

Степень равновесия (сегодня)
…………………………….

Молодой Вася
……………………………….

Они вернутся

Поехали к маме
Наконец мы все поехали к ней. На электричке минут десять, папа говорил, но до этого долго ехать на трамвае, до последней остановки, сначала большие дома, потом скучная длинная улица с деревянными домиками.
Я спросил у папы, это не город уже?
Старый район, скоро маленький вокзальчик, теперь здесь электричка. Мы когда-то отсюда ездили на дачу, до войны. Море, большие камни, мы купались. У меня машина была, но мы любили на поезде кататься.
Куда же машина делась?
Он засмеялся, не знаю, оставил перед домом, а вернулись, даже дома нет, и мы поехали к Беру, помнишь?
Конечно, помню. Я даже обиделся, всего два года прошло.
Мы ехали долго, утром не светло, не темно, серый день, только снег освещает улицу, домики, заборчики, деревья без листьев и низенькие сосны, они кучками здесь и там, всегда с иголками. Трамвай едет медленно, часто останавливается, двери открываются, и ветер каждый раз по ногам. Мне стало холодно, ну вот, бабка говорит, плохо одели мальчика, я виновата. Под пальто у нее кофта шерстяная, она ее сняла, я говорю, нет, кофта женская. Она засмеялась, ишь ты, мужчинка, надела на меня кофту, замотала вокруг меня, а потом мое пальто сверху. «А мне ничего, жира хватает для тепла.» Мне сразу тепло стало. Народу мало, все молчат, папа на площадке трамвая смотрит в окно.
Он зимнее не одевает, думает, все еще мальчик в своем плащике, бабка говорит, — волнуется, они редко видятся. Папа твой — хороший человек, все обойдется, будете жить и жить.
А ты?
Моя жизнь до войны кончилась, теперь один серый день. Как-нибудь доживу, вас жаль, теперь надо зубами, зубами…
Я не понял, хотя зубы нужны, без них даже сало не укусишь.
Наконец, мы приехали, с обеих сторон горки, трамвай внизу в длинной яме, мы по лесенке поднялись наверх на одну сторону, там деревянный теремок, в нем окошко, внутри кудрявая голова, это кассирша в кассе, спрашивает, куда вам, сколько…
Папа говорит два взрослых, а мальчику надо?
Ходит в школу — нет? Еще не надо.
Папа отдал мне билеты, держи крепче, со следующего года и тебе билет. Пошли на перрон ждать поезда.
Мы вышли на деревянный длинный перрон, это платформа, на ней нет снега, еще было несколько человек, все молчат, только ветер злой, ждем. Наконец, справа тихий звук, потом все громче, свисток, к нам бежит яркий свет, хотя день, это фонарь впереди электрички. Она мчится мимо нас со свистом, я хотел сказать, как же мы… Вагоны мелькают, но все медленней, я понял, она остановится. Перед нами зашипела, открылась дверь, быстро входи! папа втолкнул меня, мы влезли, дверь с таким же змеиным звуком задвинулась, как дверцы в нашем шкафу из стенки вылезают, мама говорит удобно, и мы поехали, одна остановка, вторая, потом папа говорит — вперед! мы побежали к двери, успели, только выскочили на перрон, поезд умчался.
Электричку недавно пустили, папа говорит, раньше паровозик здесь ходил, вез вагончики, он два часа шел.
Не два, а час, бабка говорит, она за нами еле успевает, но не жалуется. Электричка не достижение, я эти вагончики любила, открытые, ветерок нас обдувал, мы на дачу ездили… и заплакала, она давно не плакала, и вот…
Папа нахмурился, то было летом, Фанни Львовна, а теперь зима, вы же видите. И технику не остановишь. Я тоже все помню, но что же нам делать, плакать целый день? Старая жизнь прошла… и молодость, что поделаешь.
Ты не старый человек, бабка говорит, была бы жизнь получше.
Мы прошли весь перрон, стали спускаться по сломанным ступенькам на землю. Бабка охает, где перила, они сто лет здесь были, вот ваша техника, сломали, зачем? Эстонцы так не делают, всё приезжие русские, приехали, никак не уедут.
Фанни Львовна, им некуда ехать, их страна разбита.
Вот и строили бы свою страну.
Мы шли, улиц не было, поле, через него дорожка в снегу, мне снег попал в ботинки, но тут же растаял и согрелся, мы шли быстро и молчали. Впереди показались маленькие домишки деревянные, среди них двухэтажный белый каменный дом, мы в него вошли. Там прилавок, сидела женщина, вязала из красной шерсти — куда пропуск, в седьмой? только до обеда, у нас строго. Знаю, знаю, я без пропуска, врач, а это родственники. Тетка тут же смотрит в записки, можно, палочек нет, поздравляю, доктор, но порядок есть порядок, сами понимаете.
Мы прошли мимо прилавка в другую дверь и оказались за стенкой, она окружает все домики. Папа знал куда идти, мы быстро шли, бабка пыхтела, но не признавалась, только отстала от нас на несколько шагов. Мы вошли в домик, там короткий коридор, несколько дверей, папа стукнул в одну, два голоса сразу говорят — можно, мы вошли.
………………………………………………………………………………….
Перевод Е.П.Валентиновой
We Go To Visit Mom
At last we went to visit her. It is a ten minutes ride on the suburban train, said Dad, but before one has to go by the streetcar for quite a time, to the end of the line, first there were big houses, then a dull long street with small wooden houses.
I asked Dad, are we already in the country?
It is an old district of the city, soon we will reach the small station of the suburban railway, electric trains run here now. Once we used to go to the country house from this station, before the War. The sea, huge boulders, we bathed there. I had a car, but we liked to go by train.
What happened to the car?
He laughed, I wouldn’t know, I left it in front of the house, and when we came back, the house itself was no more, so we headed for uncle Ber’s place, don’t you remember?
Of course I remembered. I even felt belittled by the question, only two years passed since.
It was a very long ride, in the morning it is neither dark, nor light, the day is gray, only the snow lends some light to the street, to the little houses, little fences, the leafless trees and low pines, they grow in little groves here and there, they always have their needles on. The street car goes slowly, stops often, the doors open, and each time your feet are chilled by the wind. I began to grow cold, here we are, says Gran, we failed to dress the boy warm enough, that’s my fault. Under the overcoat she is wearing a woolen jacket, she took her jacket off, I say no, it is a woman’s jacket. She laughed, look what we are having here, the little man is heard from, and put the jacket on me, wrapping it all round me, and then put my overcoat over it. “And I can do without, I have enough fat for warmth.” I at once grew warm. There were few people in the car, all of them were silent, Dad was standing in the end of the car looking out of the window.
He just wouldn’t switch to the warm winter clothes, he still thinks himself a boy, wearing that light coat of his in such a weather, says Gran, he is excited, they see each other so seldom. Your Dad is a good man, things will sort themselves out, you will have a long life to live.
And you?
My life was over even before the War, it is just one gray day that I am going through now. I will make it to the end somehow, only the pity for you, in times like this one has to hold on with one’s teeth, use one’s teeth…
That I didn’t understand, though teeth are useful, without them you cannot even chow salted fatback.
At last we arrived, on both sides there were small hillocks, the street-car stopped down in the long pit between them, we climbed the stairs leading to the top of one of the hillocks, and there was a tiny wooden ornamented house up there, and there was a little window in the wall of the house, in the window was a head of curly hair, it was the cashier, she asks where we are going, how many tickets…
Dad says two tickets for grown ups, and do we need to buy a ticket for the boy?
Does he go to school? Not yet? Then you don’t need to.
Dad gave me the tickets to hold, hold them tight, next year you are going to need a ticket too. Now we go to the terminal to wait for the train.
We entered the long wooden terminal, it is a platform, with no snow on it, there were several other people there, everybody was silent, only the vicious wind blowing, well, we wait. At last, from far away to the right came a low rumble, it was growing louder and louder, the whistle blew, a bright light is rapidly approaching us, though it is broad daylight now, it is the lantern of the electrical suburban train. The train is going by with a swish, I mean to say, what about picking us up… The cars are fleeing by, but slower and slower, I understood that the train was coming to a stop. Right before us hissed and gaped open a door, climb in quick! Dad pushed me in, we all boarded it, the door closed with the same snaky sound, it slid close, coming from inside the wall like the doors in our cupboard, Mom says it is a convenience, and we started on, there was one stop, then the second one, then Dad said – forward march! We ran to the door, just made it, bounced out onto the platform, and the train rushed away.
The electrical train runs here from recently, Dad says, there used to be a little steam locomotive, it draw little cars, it took it two hours to make this distance.
Not two, one hour, says Gran, she has trouble keeping up with us, but doesn’t complain. The electrical train is not much of an achievement, I loved those little cars, light breeze was blowing in our faces, we used to go to our summer house… and she started crying, she hasn’t cried for quite a time, but she is crying now…
Dad knitted his brows, that was in summer, Fanni Lvovna, and now it is winter, you can see for yourself. And you cannot stop the technology. I also remember everything the way it used to be, but what are we to do, sit weeping all day long? The old life is over… as well as our young years, it can’t be helped.
You are not an old man, says Gran, if only life were a bit better.
We went down the whole of the terminal, began to descend the broken stairs leading to the ground. Gran groans, where are the handrails, there used to be handrails here, from time immemorial, so that’s your technology for you, why break the handrails, what for? The Estonians won’t do it, it is all the Russian newcomers’ doings, they have come and are in no hurry to leave.
Fanni Lvovna, they have nowhere to go, their country is in ruins.
Wish they took to re-building their country, I do.
We were walking on, there were no streets, there was a field, and a walk trumped in the snow across it, I had some snow get into my boots, but it melted at once and became warm, we were walking quickly and in silence. Ahead of us there came in sight some little and shabby wooden houses, among them was one white two storied house made of stone, that one we entered. There was a counter, and a woman sitting and knitting something from red wool – your pass is good for going where, the seventh? Only till the dinner-time, our rules are strict. I know, I know, I need no pass, I am a doctor, and here are the relatives. The woman at once looked into her notes, you can go, no bacillus, my congratulations, doctor, but rules are rules, you must understand.
We went past the counter, through another door and found ourselves beyond the wall, it was encircling all the houses. Dad knew where to go, we walked quickly, Gran was puffing, but wouldn’t acknowledge it, only fell behind several steps. We entered the little house, there was a short passage, several doors, Dad knocked once at one door, two voices simultaneously answered – do come in, we came in.