День: 03.08.2014

Картинки это картинки, там все просто, вроде бы, во всяком случае, что можно сказать — «нра» или «не нра» и все дела. А стоит слово сказать, как тьма возражений, «а вот такой-то вовсе не такой» а вот эти — совсем другое сказали, и масса примеров, и многие очень правы, и знают гораздо больше меня, а я что — единственное, могу по латыни перечислить все кости человеческого тела, и даже со всеми фиссурами и фораменами, но это же испорченность памяти почти что с детства, кому нужны эти щели-фиссуры… Но милые мои, я не претендую на истины, на объективность, вообще, считаю слово это объективность ругательным, и стоило бы его вместо мата запретить, хотя ничего запрещать не нужно, каждый выроет свою яму в лесу, чтобы в нее все запретные и очень личные слова крикнуть, смайл… Это ведь ЖЖ, и я только о себе. Иногда забываю снять галочку, и в FB проникает лишнее, а там люди суровые, «ты за путина или против»… Я за Сезанна и Марке, и за того первого человечка, который еще мычал нечленораздельное, но на стенах своей родной пещеры ТАК нарисовал, что прочертил линию, несмываемую и несгибаемую, которая все наши неприличные века прошла как нейтрино сквозь земной шар. И только это дает надежды, из-за этого человек еще представляет интерес, для меня, для меня… Смайл…

Мало понимаю в текущей жизни, она мне не нравится, но долго говорить не люблю. Лучше о картинках, в них те же вопросы — диктатуры и свободы, понимаете, в картинке невозможно отсутствие иерархии пятен, глаз не простит, и зритель (да и художник сам!) превращается в Буриданова осла — значит, цельность теряется, а без цельности картинки нет, единого взгляда нет, и хоть тресни, каких красот ни навесь сюда, ни черта не получится. Но если только диктатура… Нет, не втягивайте меня! Свобода, элемент случайности, небрежности, недосказанности… как без них? Но это страшно сильное ощущение покоя, то, что умные люди называют гармонией, это разве не диктатура, пусть в бархатных перчатках?.. НО к данной картинке прямого отношения все это не имеет, она слишком незначительна для такого глубокомыслия. Впрочем, если картинка наталкивает на глубокомыслие, значит дело плохо, она для того, чтобы наталкивать на ощущение, на зрительное восприятие…
Черт возьми! Извините… Я не хотел. Только две бутылки! не больше! И почти пустые! Что вам с того, как я сам смотрю на них. Фон. Фактура. стоят… места маловато… но стоят… И мне спокойно на душе. Но воздуха бы… Ах, оставим это…
…………………………………….

Место для слива. Просто грязная раковина. Специально серая? В живописи грязи быть не может. И связь с реальностью — бред. Но тогда надо бы отойти, в сторону графики хотя бы… Но тут нечего обсуждать, объект и всё.
………………………………………….

Неправильно! Но не нарочито, а иногда нужно постоять на грани, и чем-то собрать несобираемое. Пикассо мог. Он — да. Желтый привлекает, но и он на грани… Узкий вкус! Ага, узкий. Больше ничего не скажу.
………………………………………………

Это я. В любимом своем углу. Временами перевоплощаюсь, внешние отличия. Собственный облик давно надоел, да и не важен уже. Это в молодости выглядеть хочешь, а потом… не-е-т, не интересно. О чем смеемся? Наверное о том, что названия начал придумывать картинкам, вроде даже самостоятельный жанр. Внутренние ассоциации? Не совсем, но что-то есть, безотчетно.
……………………………………………..

А если убрать смешки, то скучновато, но тот же угол, и несколько более «объективно», хотя это слово ругательное, я бы вместо мата запретил!
……………………………………………

Не, мертвых тут нет, просто один уже подвергся «трансформации», из него полдуши вынули, и вот он полез к свеженькому обниматься… удушающая любовь… Кто-то скажет — во! власть — и культура!!! Пусть себе говорят, хотя не интересная трактовка. Вы еще скажите путин, тогда вообще… Тут в тысячу раз (ДЛЯ МЕНЯ!) интересней моменты, хоть точечки эти, фактура, а реальность эту, текущий день оставьте себе, если досаждает. Нет ничего сильней осязания, с него начинается отношение к миру. И в живописи — осязательное ощущение обязательно! Но слишком долгий разговор…
……………………………………………

За справедливость! Кому-то дали, а мне нет… Исконная начальная стадия всех процессов отношения к миру — неравнодушие…
……………………………………………..

Робинзон. Мой первый герой, и на всю жизнь один главный. Из зарослей своего острова наблюдает за дикарями… Они уедут, они временные идиоты, а он — останется, постоянный, и на своем месте.
…………………………………………….

А ведь минздрав предупреждал, предупреждал… Страсть в жару опасна! У человека все можно отнять, даже его взгляды, если прижать… но животное начало, животное счастье — оно навсегда с нами… В молодости так кажется, уверяю Вас, и это проходит…
……………………………………………….

Нам не все равно!!!
………………………………………………..

Движение в сторону графики. Оно полусознательное, картинка, фотка или рисунок трещин на стене — толкает туда или сюда… А наше дело — подстерегать СЛУЧАЙ.
……………………………………………

Несложившийся натюрморт, только СХЕМА, но с чувством, потом что Мартини, и стенка интересна автору, и пакет этот… НО угол! пространство! (в дальнейшем пригодилось)
…………………………………………….

Не глаз тут, а ВСЁ ТЕЛО говорит, надо что-то сдвинуть… Вообще самые серьезные пространственные вещи и проблемы решаются не глазом и не вычислением, а ощущением собственного тела в пространстве, в которое вдвигаешься, вернее — находишься, потому что все это только пространство ощущения собственного тела. И чем оно острей, тем лучше композиция. Рубенс, да! он это понимал, и даже бравировал. Но еще лучше понимал великий ГРЕК (el Greko) для которого разместить сотню фигур без зарисовок и черновиков ничего не стоило — он грезил этим в голове, в темноте. В голове у нас ведь темно, а из глаза узкий пучок света, да? Или не так?
…………………………………………………
На сегодня уж точно хватит. Удачи всем!

серьезные книги…

Мой дядя, Иосиф, был настоящий философ. Учился в Германии, диссертацию по Канту защитил. В 20-ые годы. А в советской Эстонии философы были нужны другие. И он, чтобы прожить, переводил эстонских классиков на русский язык. Он прозу презирал. За приблизительность.
– Не пиши такое, – он говорил.
Я его подвел. Долго держался, а на старости лет начал-таки прозу писать. Хорошо, он не знает, давно умер. Он часто повторял – “стоит говорить лишь достойное быть сказанным, и не говорить того, что каждый сам может подумать”. И добавлял – “Шопенгауэр. Плохой философ, но в этом прав.”
Так началась моя сознательная жизнь. С нескольких книг, которые мне дядя дал читать. Вообще-то, моей первой книгой был «Робинзон Крузо», но это в раннем детстве было. А взрослая жизнь с книг Иосифа началась. “Жизнь как воля и представление” Шопенгауэра и “Человеческое, слишком человеческое” Ницше. И немного Гегеля – по старой философской хрестоматии. Канта тебе рано, Иосиф сказал тогда. Так оно и осталось – рано.
Тогда мне было 16, можете представить, что за каша в голове. Никак не мог понять, что Маркс и Ленин – философы. И что “жизнь есть способ существования белковых тел”.
Шопенгауэр писал -” умственная нищета, запутанность, напыщенность будут рядиться в изысканнейшие выражения и темнейшие речи, чтобы прикрыть тощие, ничтожные и будничные мысли…”
……………………………………………………….

миллиона достаточно?..

Я спросил у трех человек:
– Тебе важно, что после смерти будет?
– Интересно – пожалуй, но не важно, – ответил первый.
– Интересно, но только в ближайшем будущем, – сказал второй.
А третий подумал, и говорит:
– А мне всего интересней, что будет через миллион лет. На этом месте.
Мне третий ответ пришелся впору.
Миллион лет проходит… и я снова здесь, такое чудо, представь.
Именно сюда хотел вернуться, и сбылось.
Вижу, совсем другое кругом! Никакой умеренности в климате. Жарко, душно, желтое небо, выгоревшая трава, саванна, львы…
А кончается… Все равно, похоже кончается.
……. Вот и домик… огород, в нем картошка, помидоры, огурцы… Трава за домом выше головы. Раздвинешь ее – там белый тонкий песок, вода… Плещет чуть– чуть, и так каждый день – и миллион лет покоя…
Миллиона хватит?
Достаточно, пожалуй…
Теперь, что в доме… Вот это уже слишком. Я просто уже без сил. Сядем на ступеньки. Бегает, суетится головастый муравей. Термит, что ли? Нет, рыжий…
Что делать будем? Картошку окучивать, помидоры поливать?..
………………………………………………………..

несовместны…

Период романтического увлечения якобы демократической властью давно позади. Кончился и период умеренного доверия. Но обходимся пока без сияющих голенищ. Незаметные ботиночки, убегающие глазки…
И снова вопрос ” с кем Вы, мастера культуры?” решается двояко.
– Мы с вами, только дайте нам, дайте! – это одни.
– Назад, в подвалы! – другие.
Крайности, конечно, беру.
Но подвалы нормальней. Художник и власть несовместны – были и будут.