Не помню уж в который раз, удачно ускользнув из сегодняшней злобы, недаром ведь говорят «злоба дня»… радовался живучести лиц, слов, вещей, пусть немногих, но неизменных, нестареющих, как все хорошее… И неизбежно, неожиданно и решительно выпадаю обратно, словно кто-то решает за меня, быстро и властно. Единственное, чем действительность, поверхностный пласт, побеждает настоящую жизнь – грубой силой, можешь презирать ее, не замечать до времени, потом делать нечего.
Жизнь в реальности — непростительная глупость, а люди, согласившиеся с глупостью, с подлостью мелких порабощающих деталей… сами виноваты, если именно это жизнью называют. Только скажи, один раз поклонись этим торжествующим уродам… Тут же тебя хватает время, оно специально придумано, чтобы спихивать людей в яму, замещать другими. Люди в большинстве своем ненормальны – убегают от себя в самую отвратительную коммуналку, называют ее высокопарно обществом, народом, страной, а дорожка проторенная тут как тут и они по ней, по ней шпарят до самого конца. Мусор, подлянка, рабство… Нормальный человек должен жить, где хочет, среди своих книг, людей, деревьев, слов… Не подчиняться, пренебрегать временем. Есть вещи, всегда весомые, им время нипочем. Я с ними хочу жить. Но и там находит меня реальность, хватает за органы и члены, упрашивает, потом грозит… И я выпадаю обратно, сюда, где мне делать почти нечего, только обхаживать свою плоть, трястись от страха смерти. Здесь я вспоминаю про возраст, годы, слабость, боли – здесь я простой старикашка, да-а… Но это еще не всё! Оказывается, приходится платить беспамятством за свободу, я наказан, меня бьют под дых… Самый болезненный вопрос возникает передо мной, как наказание, как болезнь, проказа, калечащая душу, если есть что-то подобное во мне… ГДЕ мой дом? Мы не в Африке живем, от холода защищают стены, пол, потолок… и нужно еще свою дверь иметь, а без окон обойтись можно.
……………………………..
Сегодня еще удачно, выпадение мягкое, плавное, нет обычной в таких случаях злости, с которой меня обычно встречают… И со злорадством, ишь деловой, нет уж, живи как все!.. На этот раз недалеко проник, помню голоса — настоятельно обратно звали… Чужое блаженство вызывает оторопь и злобу, живешь не так!
А я не хочу обратно! Но скрепя сердце, возвращаюсь, долго сопротивляться реальности нет сил. Дело привычное, к поражениям этим привык – чуть-чуть моргнул свет, вселенная замерла на миг… и опять вернулось кручение-верчение небесных тел, пошлая демонстрация силы… Но меня этими штучками не удивишь, не проберешь – звезды, планеты, якобы бесконечность, разбрасывание камней в темноте и холоде или раздраженная лава, взрывы и прочее… Общий для всех мир, черт побери его, он огромен, опасен… После короткого замыкания снова вспыхнул для меня усталый день, вокруг печальное тепло, лето уходящее, дорога, дорожка, куда, зачем?.. видно — по ней только что прошелся дождь, причесал крупной гребенкой, с листьев скатываются ледяные капли… Какой в сущности чудный обустроен уголок, и сколько это стоило бесчувственным камням, мерзлой пустоте – выжать из себя, отдать последнее ради крохотного теплого мирка?.. Без дураков жертвоприношение – хотя бы в одном месте создать видимость уюта! И я бы вынес, будь здесь подобрей и потеплей, даже эту коммунальную вселенную вытерпел бы… Но что я вижу – как живут?! Совершено предательство против природы, все ее усилия насмарку – грязью облили. Так мы и живем, люди.
Потому возвращаться не хочу
Но нет сил и смелости насовсем уйти.
Итак, вернулся, чувствую – холодней стало, мое отсутствие природе на пользу не пошло. Значит сохранились обрывки памяти, при этом не помню, долго ли скитался, и, что особенно важно, спроси меня, где живу!.. Не смогу ответить, особенно сразу. Но кто я, всегда помню, знаю – художник я! Иногда пишу, когда рисовать не получается, но так и не полюбил слова. Одно, впрочем, помню всегда, оно не русское – бикитцер! То есть, короче… А в остальном… вижу себя – утомленный грязноватый старикашка, прервалось непозволительное безумство, в моей настоящей жизни отключили свет, пожалуйте обратно… Теперь, как обычно, предстоят отчаянные усилия, подробные разбирательства, мои шалости никогда с рук не сходят, не обходятся задешево, я имею в виду расставания и встречи. Теперь из слабых намеков, что, вот, было вроде бы теплей, а стало хуже, или вот дождь, а его не было… я должен заново слепить картину сегодняшнего дня.
Но есть и достоинства во внезапных выпадениях, возвращениях – несмотря на старость и частичный паралич памяти, вижу и чувствую остро, свежо, не спеша вдыхаю прохладный ноябрьский воздух, легкий, прозрачный, в зрачки свободно льется негромкий осенний свет, желтые, красные, коричневые пятна утешают меня, просто и тихо говоря о скором освобождении, чего же еще желать, кроме простоты и тишины, осталось?..
Но пора включаться в современные процессы, отстраниться от гордости, тщеславия, ненависти, вины, смотреть спокойно… пожить еще, если уж решил задержаться, а я решил, правильно – неправильно, не могу сказать, на свою отдельную жизнь еще надеюсь — придет, и снова удеру…
Есть еще у меня дела – рассказать, подвести итоги, некоторые события не должны пропасть бесследно. Придется, преодолевая неприязнь к словам, кое-что записать. Почему не рисовать? – глаза смотреть устали. Писать про современное еще кое-как можно, хотя большой вопрос… а рисовать здесь нечего – куча дерьма наложена, земля унавожена банальностью, да-а…
Так вот, выпав со своей свободной стороны под давлением обстоятельств… скатился на ночной ледок, он с большим самомнением, упорствует под каблуком, хотя и дает понять, что к середине дня смягчится. Все еще скольжу, размахивая руками, пытаюсь удержаться на ногах… и понимаю, какая здесь мерзкая суета мелочей! Даже бороться за равновесие в этом мире кажется бессмысленной затеей, скорей бы положили на бок и забыли… Но на бок в гробах не кладут а жаль, я стенку видеть хочу, на вас достаточно нагляделся. Не потому что я так хорош, а потому, что своей жизнью хочу жить и от своей беспомощности умереть.
За поисками мелких истин, где моя дверь, например, все время упускаю главное – медленное, постепенное слияние начинается: я все больше с ней сливаюсь, с природой, и в конце концов полностью сольюсь, стану, как говорил отец, травой, землей, и это принесет мне облегчение, надеюсь. Одновременно угаснет и то, что настоящую жизнь составляло.
Но есть еще, черт возьми, дела.
Не знаю, что там испортилось или просто устало в моем механизме, но на этот раз отброшен обратно в самом начале действия, от вешалки, можно сказать. Каждый раз, вернувшись, думаешь – «еще бы разик…»
Но, невзирая на это, обидным образом пренебрегли, значит вынужден копошиться, выжить, чтобы при первой возможности исчезнуть снова.