День: 29.06.2010

Если б меня спросили, ну, в годах 60-х, как сделать в России силиконовую долину, такую шаражку прекрасную, я знал бы что сказать. Сначала устройте там десятка два домишек — для художников, поэтов и прочих людей, конечно, не академическую сволочь, и не глазуновых-шиловых, а нормальных художников, некоторых до сих пор встречаю на сайтах «Иероглиф» и других, например, есть еще живые… И если в таком поселении они выживут и им понравится и место, и свобода, и отношение… то может быть (может быть) там останутся и молодые ученые, если, конечно, найдется несколько стариков, которым есть еще, что им сказать, люди типа Капицы для общего отношения, математиков типа… Да ладно, все чушь, ничего уже быть не может.

Бессловесное начало…
Не верю, что «сначала было слово» — мир возник бессловесным, а отражать себя начал в виде чувственных образов. Первыми были образы, сотканные из ощущений, осязательных и зрительных. Грубые фигурки – и наскальные рисунки, конечно.
Когда возникли замечательные наскальные изображения, люди не обладали еще способностью глубоко и выразительно отображать мир словами. Чувственные ассоциации, как это доказывают нам звери, способны приводить к серьезным решениям, и, главное, развивают представление о мире; это путь, параллельный «второй сигнальной системе»(слову) во многом более успешный.
Наиболее важные решения — когда слова еще не сказаны…

…………………….
Средние века не забыты, мракобесие снова наступает, и люди готовы его принять — мало что с тех пор изменилось: прикажи жечь инакомыслящих — и снова будут костры. Тонкий слой образованных, культурных, понимающих — с каждым годом утончается. Способность самостоятельно мыслить, приходить к разумным гуманным решениям — неустойчива, нестабильна, захватывает ничтожную часть населения. Внушаемость масс — величина почти постоянная.
Думаю, что закончился период относительно мягких отношений, начинается новый виток. По моим представлениям, дело кончится аналогией первобытно-общинному строю, возможно со следами памяти о цивилизации, технократическими придумками. Из всех человеческих отношений — только семья, род, племя, хотя и сильно деградировали, все-таки выдержали испытания, остались единственной скрепляющей опорой сообщества людей, небольших сообществ, все остальное — с треском провалилось. Культура не соединилась с ежедневной жизнью, житейскими правилами, отношениями людей — остались те же звериные законы, не сдерживаемые, как у животных, жесткой системой генетических запретов. Религия — лицемерный обман, страх смерти и жажда наживы господствуют и управляют.
В этих условиях, казалось бы, люди культуры должны объединить усилия, но они — бессильны, к тому же эгоистичны, фальшивы, лукавы… Те, кто что-то чувствуют — устрашены, забились в свои углы. Или натужно веселятся. Вопрос не в том, что люди говорят и понимают, а в том, как живут и действуют.
Идет бесстыдная торговля с варварами, дикарями, опыт прошлого никого не учит.
Счастлив тот, кто уйдет из жизни до начала больших перемен.

Забудь, забудь…
Почти каждый день поднимаюсь пешком на свой 14-ый этаж. Стараюсь форму держать. И все эти годы читаю один и тот же стих. На 11-ом этаже, на ступеньке.
По лестнице почти никто не ходит, есть лифт, и надпись сохраняется:
Забудь мой рост, мою походку
Забудь мои черты лица
Забудь как мы с тобой стояли
Забудь с начала до конца…
У нас в городе поэтов не сосчитать, одних лауреатов около двадцати. Несколько организаций образовалось, одна называется «Серебряный ветер». Все время дерутся, делятся, снова дерутся, и снова раздел, — истинные большевики. Графоманы из вредных.
В каждом номере газеты «Пущинская среда» — страница стихов.
Про любимый город. Про бога много пишут.
Тошнит от этих стихов…
Извините, правда некрасива.
А про рост и походку каждый день читаю — и ничего.
Может, потому что не стихи?
Может, потому что 11-ый этаж?
А на двенадцатом — обведены фломастером следы ног, и написано:
«Здесь стоит человек-невидимка.»
Обхожу, вдруг стоит…
Может, она?..
«Забудь, забудь»… а сама невидимкой — стоит и стоит…