Месяц: Июнь 2008

………….
Наконец, тепло, и на балконе можно устроить склад нужных для натюрмортов вещей. Годятся любые, включая сантехнические изделия, но с сочетаниями основная трудность. Также как с цветом — нет проблем, а с сочетанием пятен — основная трудность и способ выражения любого чувства. Найти две подходящие друг другу вещи не легче, чем счастливую семейную пару, а про три вещи и говорить трудно, не то, что подобрать… Проблема трех пятен в живописи неразрешима, если идеальное решение иметь в виду. Еще бы, ведь три пятна уже удерживают изображение на плоскости, а это не хухры-мухры…
А так это складбище заготовок выглядит вполне жизнерадостно, я считаю, хотя до картинки ему далеко, далеко…

……………..
Художник(писатель) не барыга, и не коммивояжер, он не должен приплясывать перед читателем и предлагать себя, соваться во все дырки со своей рожей, рисовать планы спасения родины и все подобное, довольно жалко это выглядит. Если сделанные вещи хороши, то и через десять лет будут хорошие, а если на сегодня сделано — то и черт с ними, туда им и дорога — в помойку. Жаль, что время от времени это приходится повторять. Молодым людям с их жаждой простой жизни я бы вообще не советовал соваться в эти дела, продавайте лес, водку, нефть, играйте на бирже, делайте деньги из воздуха, все, что угодно.
Терпеть не могу буржуа с их замашками, а мне говорят — «совок» 🙂 Никто не убедит меня, что купить подешевле, а продать подороже — великое умение, знание или доблесть. Из моих одноклассников лучше всего это делают самые тупые. У меня несколько образований и десяток умений, за это никто не платит — никогда. И правильно делают, чем больше человек умеет и может, тем меньше он нужен, обычное дело. Тем больше он получает удовольствия от своего существования и делания, а еще платить ему за это!?. Прикованные к телеге жизни только ненавидеть могут за такую жизнь, тайно или явно, какая разница. Ни черта не умеющие и понявшие, что бездарны, стремятся «управлять процессами», и это понятно, что им остается еще делать, чтобы хоть как-то уважать себя… А если всерьез — стремиться быть нужным и интересным — чепуховая суета. По бессмысленности уступает только стремлению быть богатым и жить в комфорте, обезьяннее не придумаешь… :-)))

юююююююююююю
да, уже позабыто

………….

Почти не читаю, лет десять, и теперь уже не боюсь признаться — не интересно стало. Причин много, но не роман же об этом писать. Но к некоторым именам есть интерес. В частности, все думал прочитать Веллера. Потому что с людьми одними и теми же пересекались в Таллинне, например, Боря Тух по кличке «тух-протух», товарищ детства моего брата Саши, покойного… Зибунова Тамара и другие, а у деда Туха я лечил гланды, как же, он травил их мне серебром азотнокислым… и квартиру их, на остановке трамвайной в Кадриорге помню…
В общем, взял вчера повесть или роман Веллера о Довлатове, про ножик якобы, и почитал. Не всё осилил, но с интересом, то, что сумел одолеть. Очень умен, много знает, легко и напористо, живо пишет, все на месте. Чисто вкусовое — поразительно болтлив, это всегда вызывает во мне оторопь. Рассказчики — оторопь и легкий шок. Ну, по-другому представляю себе писателя. Сочинитель. Каждое слово — новое, по крайней мере, в меру сил к этому стремится. Не получается — молчит…

…………………..

………….
На заднем плане — Султан

……………………..

……..
Уйти от реальности легко, зря стонут и жалуются на жизнь многочисленные нытики. Сами себя к телеге привязали, так что их жалобы одно вранье или жеманство. Был такой студент Хауг, я учился с ним на первом курсе тартуского медфака. Я тогда увлекался философией Беркли, а он смеялся — «трамвай тоже твое воображение? А если он раздавит тебя?..»
Потом, лет через… 17… я увидел красные трамваи Михаила Рогинского…
Жизнь иногда бывает милосердной, нас обоих трамвай не раздавил, но судьбы разные. Мы оба получили, что хотели, о результатах говорить не нам. Интернет великая вещь, и вот мой Хауг:
«»Пакеты акций стоимостью сотни тысяч крон принадлежат членам парламента, зарабатывающим до 20 000 крон в месяц — это Арво Хауг, Тоомас Варек, Юло Нугис…
Нормально, что Арво Хауг руководит комиссией по охране окружающей среды, в прошлом он — известный психиатр, к тому же опытный парламентарий…
Арво Хауг, работник Министерства окружающей среды, увлекается коллекционированием старых мотоциклов и автомобилей… «»
Привет, Арво, привет…

…………
Нет ничего обманчивей так наз точности. Самая коварная ложь — смена интонации. Нет ничего губительней симметрии. Впрочем, относится к изображениям и словам, а в какой мере к жизни, кто его(ее) знает…

……..
Взял себе привычку утром поесть, что принесу им, а потом смывается в неизвестном направлении. Вечером его нет, приходит к утру.

………
Пора выкидывать жидкокристаллический монитор…

…………………..

………………
Найди то, не знаю что… 🙂

Снизу вверх: Султан, Ассоль, Мистраль

Наша нынешняя трагедия заключена в чувстве всеобщего и универсального страха, с таких давних пор поддерживаемого в нас, что мы даже научились выносить его. Проблем духа более не существует. Остался лишь один вопрос: когда тело мое разорвут на части? Поэтому молодые писатели наших дней – мужчины и женщины – отвернулись от проблем человеческого сердца, находящегося в конфликте с самим собой, — а только этот конфликт может породить хорошую литературу, ибо ничто иное не стоит описания, не стоит мук и пота.
Они должны снова это понять. Они должны убедить себя в том, что страх – самое гнусное, что только может существовать, и, убедив себя в этом, отринуть его навсегда и убрать из своей мастерской все, кроме старых идеалов человеческого сердца – любви и чести, жалости и гордости, сострадания и жертвенности – отсутствие которых выхолащивает и убивает литературу. До тех пор пока они этого не сделают, они будут работать под знаком проклятия. Они пишут не о любви, но о пороке, о поражениях, в которых проигравший ничего не теряет, о победах, не приносящих ни надежды, ни – что самое страшное – жалости и сострадания. Их раны не уязвляют плоти вечности, они не оставляют шрамов. Они пишут не о сердце, но о железах внутренней секреции.
До тех пор пока они снова не поймут этой истины, они будут писать как равнодушные наблюдатели конца человеческого. …..
Долг поэта, писателя и состоит в том, чтобы, возвышая человеческие сердца, возрождая в них мужество, и честь, и надежду, и гордость, и сострадание, и жалость, и жертвенность – которые составляли славу человека в прошлом, — помочь ему выстоять. Поэт должен не просто создавать летопись человеческой жизни; его произведение может стать фундаментом, столпом, поддерживающим человека, помогающим ему выстоять и победить.

…………
Вот он в центре, с одной стороны Ассоль, вообще голову потеряла, с другой Мистраль, которая вообще-то общительностью не отличается :-))

…………….
Пришел поесть и выспаться после ночных похождений. На нем лежит Ассоль, сидит и сторожит их сон Мистраль. Вот такой у нас друг.

///////////////////
Выздоровела более-менее, огорчает только ее пристрастие к наркотикам, каковыми являются сухие корма. И нам со страшной силой «впаривают», что они полезны. Интересно вот что, рядом с ней 6-8 зверей, которых я знаю — они даже не подходят! И дома та же картина — только одна кошка из четырех приобрела болезненную привычку к этим так сказать кормам. Попробовала и тут же пристрастилась. Отучать трудно, оказывается. Интересно вот что — достаточно эти гранулы облизать, чтобы они потеряли для зверя свою экстрапривлекательность. Лизал ли сам? А как же, я ведь все-таки ученый, хоть и бывший. На человека не действует ни вкус, ни запах.

……………………….
Сегодня пришел на балкон (в мастерской) Федор из девятого дома, злой, голодный и промокший. Федор не любит наших — барчуки, и при первой возможности двинет так, что мало не покажется. Хокусай разик испытал, а потом начал прятаться под ванной. Я тогда поговорил с Федором, и теперь он в дом не ходит, на балконе сидит. Но движению мешает, конечно. Если б не голод, он бы не пришел. Ставлю ему тарелку на балкон, он видит, но с места не трогается, достоинство не позволяет. Надо уйти, и он тут же кинется, в один момент все съест…
А потом скажу ему — «давай, двигай отсюда…»
Он тут же исчезнет.

………….
Звери как люди (а люди как звери) — иногда выпрыгивают за свои рамки, и что-то особенное проявляется, иногда важное, возможно, точки роста, который не осуществился. Выражение лица не простая штука. Для того, чтобы написать что-то длинней двух страниц, нужно найти ТО выражение лица, которое продержится достаточное для написания время.

…………….
Султан — дружественный нашим всем (и мне) кот. Он пришел снизу, с улицы, и сразу заявил, что хочет дружить с Хокусаем и Гюльчатай, и со мной тоже. Когда наши были маленькими, они ждали Султана, а когда он приходил через форточку, бросались к нему, и он тоже был рад, что пришел. Когда подросли наши, Султан остался другом, и защищал от чужих котов, которые, прослышав, что у нас кормят, приходили, и нагло, не обращая внимания на хозяев, сразу к еде.
Вырос Хокусай, и теперь сам прогоняет чужих, но Султана попрежнему любит и уважает.

……………

Все наши противоречия — расовые, национальные, социальные, культурные, экономические… да что перечислять! — только верхушка айсберга. Огромное несчастье в глубине, в самом принципе выживания и совершенствования всего живого. Принцип выживания приспособленных, возможно, способствует скорости и эффективности продвижения и развития (хотя какого развития?), но, бывает, буксует уже на стадии «дочеловеческой». Такие явления как монополизм и олигархия широко известны в животном мире еще. Маленькие примеры. Возьмите засуху. Или например звери вытаптывают траву (или мы скашиваем ее когда не надо, и часто-часто). Глядишь, несколько лет, и нет травяного разнообразия, а что вы хотите — сильные и приспособленные выжили, одуванчики да лопухи, да простая травка, ничего в них плохого не вижу, но только они везде! Не говоря уж о разнообразии, красивости пейзажа (наши дела), с точки зрения устойчивости урон нанесен, олигарх — «калиф на час», колосс на одной да глиняной ноге, а разнообразие(демократия) в общем свинская система, но оказывается устойчивей к воздействиям, гнется, да не рухнет так в момент, как происходит с монопольной властью…
Выдрамшись частично из строгих генетических запретов животного мира, мы уволокли с собой пусть слегка подчищенные, но все те же принципы — выживание приспособленного да конкуренция за самку. Если уже в дочеловеческой стадии бывают сбои, когда один вид сначала завоюет все и всех, а потом рухнет, стоит условиям ударить в слабое место (а оно всегда найдется) — то у нас сбои эти сплошь и рядом, и пора бы понять, что сам принцип выживания приспособленного губителен, и при нашей настырности и жадности, злобности и жлобстве неминуемо приведет к гибели. Мы умеем определять приспособленность как соответствие правилам и условиям на сегодняшний день, это уже плохо, но еще хуже то, что побеждает тот, кто правила нарушает, но не по мелочам, а кардинально и нагло, при этом защищает свое право не выполнять силой. И, приходя к власти, оставляет за собой право не подчиняться правилам, которые сам устанавливает для слабых.
Когда новый лев, победив старого, разрывает его львят, а львица спокойно наблюдает это, хотя только вчера, рискуя жизнью, защищала… в этом хоть какой-то смысл виден — от молодого львица наплодит детишек посильней, чем от старого… А в человеческих победах часто погибель уже гнездится. В животном обществе приспособленность к выживанию часто (не всегда!) совпадает с лучшей особью, с улучшением качеств, которые самые важные и нужные для вида. У нас немного по-другому стало, из-за культуры и цивилизации, научного и технического развития, которых раньше не было. И этой… морали, тоже есть такая штука, наряду со звездным небом над нами, такая загадка внутри нас… похоже, никому не нужная теперь… Так что выживание-то происходит по довольно примитивным признакам, прежним, а выживают совсем, совсе-е-м не те… Смотрите, кто у власти, разве те, кто обеспечивает наши достижения и удачи? Нет — идиоты, мздоимцы, воры и паразиты, в лучшем случае, ловкие властолюбцы и интриганы. Но зато как приспособлены! Куда до них Ньютонам, Фарадеям и Эйнштейнам, на которых, собственно, и зиждется вся лучшая сторона дел!
По мере старения начинаешь понимать, куда попал. Погрязшие в тех же принципах, что и звери, мы несколько модифицировали старые простые правила, и всё. А с другой стороны — высокопарный треп о милости и справедливости, о морали и заповедях, и что в игольное ушко не пролезешь… и тут же скопом лезут, обдирая шкуру, оттого, наверное, и волос лишились… Ну, не все, но те, кто ради высокого, сидят тихонечко по углам, незаметны… И хорошо, хорошо, когда не замечают их, а то примутся истреблять, как не раз было. Привычка рубить сучья нужные для сидения, тоже из животного мира, только там генетика вовремя останавливает. Даже альтруизм выдумали не мы, о нем знает любая птичка, уводящая хищника от своего гнезда. Это принцип выживания популяции, ранее генетически закрепленный. Теперь мы его выдаем за приказы свыше…
Так что гордиться нам особо нечего, господа.
И все это уже видно на животной жизни! У нас в доме самая слабая кошка умеет гениально открывать все двери и шкафы. И этим пользуются все! — сидят и ждут, пока она откроет, а потом ринувшись на разбой, оттесняют слабую от добычи. Это известно было — давно до нас.
Нужен иной принцип устройства — невыживание всякой сволочи. Но такая популяция при существующих правилах общежития неспособна противостоять наглости старых принципов. Значит, только с нуля. И лучше бы начать не с человека, а прямо с вирусов и микробов, чтобы жили дружно и друг другу помогали. А потом, с помощью миролюбивых и дружных обезьян, возможно, что-то получше и получится, хотя куда медленней, и без такого гвалта, давки и спешки, как сейчас.
Поживешь, и становится скучно донельзя…

/////////////
Пока Гюльчатай спит, Хокусай, крадучись, уходит. Друзья ждут. К приключениям тянет кота 🙂

…………..
некоторые старые работы, для точности.

……………….
Мистраль не живет в прайде, всю жизнь одна. Не боится никого, но сторонится всех.

//////////////////////////////////

…………………..
Дети выросли, пошли на улицу гулять. Я старался, чтобы они не стали диванными подушками, а были бы звери среди своих, друзей и врагов. Они узнАют много нового среди природы, пусть потравленной и искареженной, но все-таки — еще живой мир увидят.
……….

…………
Трудности художественного выражения не трудности техники, языка или скудость внешних впечатлений, «непонимание жизни как она есть» и прочая чепуха — это неясность единого взгляда на свою жизнь, на время, запечатленное В НАС в образах, от начала и до конца. Обобщенное в нас время требует краткого но ясного выражения…
Представьте, выходите из жизни, как из здания, полного всякой всячины, что перечислять… а навстречу Вам стремятся, просто рвутся новые, полные жажды жизни, но в смятении от незнания! И они спрашивают на ходу — «Ну, как там???» И нужно что-то сказать, одновременно и краткое и полное, общее впечатление, суммированное и спрессованное в моменте ухода.
— Ну, как там?
И не мямлить, не мяться, а что-то главное сразу обо всем короткими словами сказать. Собственно, что же от всего этого осталось?.. Нет ведь такой вещи или события, о которых невозможно было бы кратко и выразительно сказать главное, и разве жизнь исключение?

…………
Наконец, тепло!

………………..

юююююююююююююююю
Умирающий тянется к свету, а цветущий своей тяжестью надломлен.

………….
После смерти брата Максимки Мистраль потеряла интерес к жизни. Это было пять лет тому назад. Мать у них погибла, они остались в подвале одни. Мистраль была умней, и спасала брата, искала теплые и безопасные места. Меня они боялись, убегали. Я искал их, оставлял им еду.Когда подвал затопило, они спасались на теплой трубе под потолком, несколько суток там сидели. А в одну из морозных зим Мистраль пришла ко мне и привела брата, они остались в мастерской. В руки не давались, прятались по углам. Весной ушли на улицу. Максимку задавил грузовик, и Мистраль перестала приходить ко мне, несколько лет я ее видел только на расстоянии. А прошлой осенью пришла, и осталась на зиму, думаю, она устала. Ко мне не подходит, ест плохо. Недавно болела, теперь выздоравливает. Особенная кошка, ни с кем из своих не общается. С братом не разлучались, я думаю, после его смерти она не хочет жить. Подходит к еде, когда никого нет из кошек и котов.
Стараюсь давать ей куски получше, но чувствую, что ничего изменить не могу. Вот такие бывают у нас дела.