Месяц: Май 2008

………….

………………
Когда я пришел, Гюльчатай бродила по мастерской, искала Хокусая, его нигде не было. Я пошел смотреть вокруг дома, долго искал, звал, и не нашел. Пришел, говорю Гюльчатай — «иди, ищи своего друга». Она пошла, сначала на козырек над мусоропроводом, туда она каждый день ходит, а дальше ходить не любит, потому что обратно еще не умеет приходить. Кошки редко ходят туда, откуда обратной дороги не знают, а коты это часто делают, много лет наблюдаю. Кошки сидят и смотрят, как другие поднимаются к нам, а потом сразу уходят, и учить их не надо, с первого раза приходят обратно. Гюльчатай еще не набралась опыта, и она стояла и смотрела вниз. Но идти надо, там Хокусай, и она пошла. Я все видел сверху — ходит и кричит… Тут вылетает из своего ящика Алиса, старая моя знакомая, и бросается бить Гюльчатай. Алиса удивительная кошка, в общем, стерва, но ведет себя необычно. У белой кошки внизу родились котята, им уже недели две. Алиса выгоняет мать из ящика, та, правда, не сильно возражает, и сама поселяется с котятами, заботится о них как о своих. И защищает их, вот и решила отогнать Гюльчатай. У меня они мирно встречаются, а здесь котята, Алиса может кого угодно избить за котят, пусть за чужих, неважно. Вижу, Гюльчатай пытается обратно подняться, но неудачно, раз, другой… Я вышел, взял ее и подсадил на дерево, по которому надо карабкаться наверх. Она обрадовалась — и вот уже на балконе, смотрит вниз…
Так где же Хокусай? Я пошел обратно, обошел дом, поднялся по лестнице… а когда вернулся, Хокусай уже стоял у своей миски и ел. Значит, сидел где-то в кустах, видел и слышал меня, но не подходил, а как увидел Гюльчатай, решил, что пора вернуться.
Вот они после этой истории снова вместе на балконе, она спокойно спит теперь, а он рядом с ней, наверное, обдумывает свои приключения.

(из серии «В старом доме»)

(утепление двери на балкон)

…………………………..

……………………………..

……………………………..

………………….

Котик в ящике, два рабочих натюрморта и окно в синих тонах, которое называлось «Тишина», хотя могло бы и по-другому называться.
…………

Признаки «несовременности» ( за которые продолжаю держаться, и совсем не стремлюсь в современность 🙂
Терпеть не могу мобильники, цивилизованный вариант тех же матюгальников. И разговаривать на улице по этим штукам не хочу, вообще не люблю, когда мои разговоры происходят на людях, в толпе, когда кто-то стоит за спиной, смотрит, что я смотрю, пишу и т.д. Вообще, не хватает еще, чтобы тебе из собственного кармана звонили и вызывали!
Очень отрицательно отношусь, когда люди на улице, в толпе — целуются, спорят, едят. На все свое время и место.
Здесь могу поставить многоточие, чтобы проскочить переход к более сложным вещам, и в конце:
Не люблю, когда искусство — ОРЁТ, раздевается, демонстрирует себя, уговаривает, эпатирует… короче, продается или готово продаваться. ОР кругом необыкновенный, и самое лучшее — к этим не приближаться вообще, потеряешь и слух и взгляд на вещи свой.
Еще хуже только одно — когда ИЗО-искусство начинает подменять литературу, философию, технологию, цирк, когда умствует на пустом месте… и когда оно ангажировано буржуа, и когда антибуржуазно, и вообще, с чем-то борется.
Мне говорили мои учителя в живописи — говорить надо ТИХО, и говорить только СВОЁ. И я стараюсь этого придерживаться, и не потому что «следую заветам», а потому что это находит поддержку в моей сущности.

………….
После встреч с отцом одни царапины. Эх, была бы жива Зося, показала бы она этому отцу!

……………..
После первого же скандала мы грубо выперли его. Несколько дней не было, потом пришел, взобрался по дереву, стоит на ветке, смотрит… Знакомый взгляд? :-)))

………….
Не просто похож, очень похож, только белая полоска на лбу пошире, и глаза видавшего виды и не очень удачливого кота.
В общении нервный какой-то, даже истеричный, Хокусай его боится, прячется под кровать, когда меня нет. А когда прихожу, тут же бросается в атаку, чувствуя мою поддержку.
Кормим на балконе, а потом иди обратно в свой девятый дом.

………………

..
Иногда вспоминаю город свой от рождения до 23 лет, и всегда со стороны моря, около которого жил. Постоянное чувство холода и сырости в костях засело. Бывал и потом, теперь десять лет как не езжу, людей моей юности уже нет, а город превращается во что-то другое, я его не узнаю. Только несколько домов, но что крутиться на этом пятачке, он все уменьшается. Впрочем, подобные вещи мне говорили и коренные москвичи.

Одна наша знакомая, очень нерешительная особа, постоянно бегает к попу за ответами-советами. Молодой попик, удачно открестившийся от армии, уйдя в попы, и получивший выгодный приход, благодаря пройдохе отцу-архиерею.
И этот молодец постоянно дает гениальные советы, наша знакомая приходит совершенно успокоенная, и все происходит именно так, как предсказал служитель самой истинной религии. А что он ей говорит? Всегда одно и то же:
— Не тревожьтесь, все, все образуется…
Потом она говорит — какой мудрый совет мне всегда дает отец Виталий… Так и получилось!

………………..
За рекой еще жива жизнь, только надолго ли?..

Вчера видел, как от шестнадцатой хрущобы через дорогу к восьмому дому, у которого запутался старик со смертельно раненой совестью («Остров») — перебегал новенький кот, абсолютно белый — и с большой серо-коричневой нашлепкой на носу, крупной нерезкой кистью… Значит недаром жил Нашлепа-старый, ходил-бродил, не давал мне покоя, и всем нашим в десятом доме… И смерть его, с превращением в холм, покрытый новой зеленью, не прошла бесследно, благодаря его прочному хребту, наши дома не провалились в подземное озеро, как было предсказано!
Меня не замечая, пробежал, и скрылся в том самом подвале, куда я заглядывал много лет, в надежде, что старый жив, не мог же он весь превратиться… И не было. А теперь ясно, что не весь… и стыдно, что еще не написал. Перед котами стыдно, а людям ничего не должен я.

…………..

Что характерно для так наз. современного искусства — оно не просто обращается к зрителю, что само по себе смертельно, — оно бросается на него, давит, зазывает, угрожает, эпатирует, сбивает с ног, валит с катушек, — и все это считается признаками настоящего искусства. И кричит, мерзким голосом вопит, снимая с себя штаны — вот я какой! А если еще двигается, крутится, светит, блестит, звенит, то ва-а-аще, значит самое прекрасное что быть может для идиота-туземца, яркая безделушка и огненная вода…
Еще хуже — обращается к его скромной мыслительной способности с весьма идиотскими предложениями, планами, надписями, предостережениями, что мол опасно, жарко, холодно… или что-то безумно глубокомысленное…
Цирк. И не скрывает, что завтра будет другое, послезавтра третье — и не потому что естественно меняется в силу внутренней логики, а потому что где-то раздался клич, новый голосишко прорезался, новое требование поступило или мода изменилась… И главное — миллионы смотрят, ошеломленно крутят головами, искусствоведы, кормящиеся здесь, глубокомысленно мотают бошками… И покупается, не второстепенно — покупается!!!
Мир глупеет на глазах, всегда был глуп, но сейчас подвергается умелой атаке хитрецов, обманщиков и гипнотизеров, и всё «проходит», человеки всегда были доверчивы, а сейчас просто ррвутся обманутыми быть :-)))
И это считается истинным искусством. Через пару лет забывается, но возникает снова, примерно такое же, но с новыми лозунгами, это настолько напоминает рекламу прокладок или удлинения ресниц на 400%, что может вызвать только смех, как вызывает смех победа не умеющего петь мальчика на сборище, где больше всего тех же продавщиц и торговцев средней руки, что и у нас на пошлых смешилках Регины Д.

ююююююююююююююююююю

…………

…………….

…………………

///////////
И комп надоел :-))

http://danmarkovich.hoter.ru/file/index
Здесь можно скачать слайд-шоу фотонатюрмортов «Любимые углы». Три варианта, от 6 до 13 Мб
Имейте в виду — это совсем не гламур :-))

……….

🙂

Несколько дней тому назад он исчез из дома, я искал его везде, нигде не было. До этого он повздорил с одним слишком часто приходящим буросерым котом, и обиделся на Гюльчатай, которая заигрывать с пришельцем начала. Мы с ним того серого выгнали, но обида не прошла. Я боялся, что он попался, опыта наземной жизни еще мало, вполне могут обидеть или даже убить. К тому же, говорят, объявились бомжи в округе, которые закусывают кошками…
Вчера утром Хокусай встретил меня у двери в дом, грязный и мрачный. Ел за троих и много пил… Потом забрался в ящик, вот он какой теперь, обдумывает путешествие:

Зря он убежал, Гюльчатай без него все глаза проплакала:

Очень обрадовалась, что вернулся, но все-таки придирчиво обнюхала с хвоста, хвост всегда выдает.

…………….
В общем, настроение у кота неважное, две глубокие царапины на носу сами за себя говорят.
Началась взрослая жизнь, ничего не поделаешь с этим.

про Аякса…

Остался рисуночек. На грубой оберточной бумаге, пером, чернилами, тушью, плохой акварелью…
Размыто при помощи кота Аякса.
Аякс был чемпионом по закреплению пастелей, размывке чернил и туши. Стоя на полу, доставал картинки на стене на высоте до метра. Пастель закреплял прекрасно, а чернила опрыскивал чрезмерно.
Аякс был великий кот, черный, длинноногий, самый быстрый. Благодаря скорости он прожил семь лет, избежал многих опасностей, убегал от собак, людей и машин. Жадность подвела, съел крысиную приманку в подвале. Спасти его было невозможно. Он умер на третий день, под утро. Я спал, проснулся от того, что кто-то на груди стоит. Открыл глаза – это мой старый давно умерший кот Феликс, стоит и рассматривает меня. Приблизил морду к лицу, понюхал… Я говорю – «Феликс, что, за мной?..»
И окончательно проснулся. Вскочил, подошел к креслу, там лежал Аякс.
Он был еще теплый, только что умер.
Иногда думаю, сердце давно должно разорваться.
Нет, просто жизнь постепенно-покусочно теряет смысл.

///////////////////////////////////////
time is over! или свинство старости

Молодые, не верьте, когда бодренькие старички будут лапшу вешать про старость, мол, золотое время мудрости. Время дрянь. Бывалые старики поддерживают миф, а новенькие боятся выглядеть дураками.
Не видел ни одного молодого дурака, который бы от старости поумнел. Опытней-хитрей становятся, но не мудрей. И все, что не успели сделать и выяснить до старости, так и останется – не сделанным, не выясненным…
//////////////////////////////////////////
читаю, слышу…

Записка на входной двери:
«Прекрасная юная кошечка ждет ласковых рук (прирожденная мышеловка)»
Слышу у магазина:
«Дура эта Козлова тут же мне ногу в гипс замундирила…»
///////////////////////////////////////

проговариваются…

«Редкая семья не сталкивается с проблемой алкоголизма»
Это из рекламы. Она становится единственным источником правдивой информации и/или искренности на телеэкране. Таким образом, источник нового насилия – «КУПИ!!!» – одновременно и глашатай правды.
Каждый понимает, где свобода, когда видит счастливые лица идиотов, отведавших «Даниссимо».
Но реклама не только источник искренности, но и самый мощный источник смеха. Местами нужно отключать звук, так веселей.

…………….

…………
Показалась избушка. Дверь распахнута, замок сорван. Марк вошел. Все было разграблено, перевернуто, сломано — и кресло, и стол, и лежанка. Но стены стояли, и стекла уцелели тоже. Марк устроил себе место, сел, прислушался. Шуршал, гулко трескался снег, обваливался с невысокой крыши, струйка прозрачной воды пробиралась по доскам пола.
«Ужасно, ужасно…» — он не заметил сначала, что повторяет это слово, и удивился, когда услышал себя. Разбой в трухлявой развалине больно задел его. До этого он был здесь единственный раз, зато с Аркадием; это был их последний разговор. Он давно знал, что живет среди морлоков и элоев, и сам — элой, играющий с солнечными зайчиками, слабый, неукорененный в жизни.
«Что же ты, идиот, ждешь, тебе осталось только одно — писать, писать!» — он остро ощутил, как бессмысленно уходит время.
Будь он прежним, тут же отдал бы себе приказ, и ринулся в атаку; теперь же он медлил, понимая, как гибко и осторожно следует обращаться с собой. Чем тоньше, напряженней равновесие в нем, тем чувствительней он ко всему, что происходит, — и тем скорей наступит ясность, возникнет место для новых строк. Если же недотянет, не дотерпит до предела напряжения, текст распадется на куски, может, сами по себе и неплохие, но бесполезные для Целого. Если же переступит через край, то сорвется, расплачется, понесет невнятицу, катясь куда-то вниз, цепляясь то за одно, то за другое… Поток слов захлестнет его, и потом, разгребая это болото, он будет ужасаться — «как такое можно было написать, что за сумасшествие на меня напало!»
Это дело похоже на непрерывное открытие! То, что в науке возникало изредка, захлестывалось рутиной, здесь обязано играть в каждой строчке. Состояние, которое не поймаешь, не приручишь, можно только быть напряженным и постоянно готовым к нему. Теперь все зависит от тебя. Наконец, наедине с собой, своей жизнью — один…