День: 24.11.2007

Мне говорил один старый художник — «зачем живопись?.. она должна передавать или великое беспокойство или великий покой, а так… зачем она…»

……….
Иногда ненавистен цвет…

не нужные или использованные и отброшенные, или спрятавшиеся надежно от нашего алчного взгляда.
……….

……..
Впечатление от лепрозория на юге Эстонии, день, проведенный там в мае 1962 года. (Потом, конечно, рисовал, по памяти.)
………
Там я увидел высочайшую человеческую сущность, и храню это воспоминание всю жизнь. Это помогает мне и в современной помойке выживать и делать свои дела.
……..
На сегодня, пожалуй, хватит.
Удачи всем!

…………
Художник вне времени, потому что замыкает вокруг себя свой круг, и все в этом круге, от первого ощущения до последнего, на одном расстоянии находится.
Реальность стремится растащить его достояние по своим углам да прилавкам, а смерть — сжать все в одну точку. Обе эти силы высокомерны и бездушны.
………………..
Изображения не нуждаются в словесных сопровождениях. На ум приходит аналогия — по большому счету неудача цветомузыки.

Недавно я видел как умный худощавый ленинградец, лобастый, очкастый, поэт хороший, даже, наверное, очень хороший, хотя, на мой вкус, слишком умный… Как он вежливо, слегка дрожащим голосом отвечал двум упитанным богатым бабам, впрочем, на весьма осторожные вопросы.

А я не мог понять, и никогда не пойму, каким ветром его занесло на этот заплеванный экранчик, зачем, зачем он это сделал, согласился?

Меня тошнило от их любопытного прощупывания…

Есть такая прослойка — образованные буржуи. Ласковые, спокойные, холеные типы, пригретые семьей и судьбой:

— Ну, как ваше творчество?.. – спрашивают…

Я на стороне Сезанна, который кричал — «Им меня не закрючить никогда!»

А другой половиной мозга, понимаю, как это смешно. Кому интересны твои дела, стоит ли принимать всерьез их вежливое любопытство… Что они видят? – смешной неудачливый человечек, не понимает истинных ценностей… Но можно после сытного ужина раскрыть его страничку… и спокойно заснуть.

Два парня, будущие гении, их звали Ван Гог и Поль Гоген, что-то не поделили. Мнения зрителей, наблюдающих эту историю, разделились — одни за Вана, другие Поля поддерживают. Вана защищают те, кто видел американский фильм, в котором он, до удивления похожий на себя, мечется — не знает о будущей славе, досконально рассказывает про картины, по письмам брату, и отрезает себе ухо в минуту отчаяния. Он так встретил этого Поля, так принял в своем доме в Арле!.. а тот, безобразник и бродяга, заносчивый силач. «И картины писать не умеет… да! — так сказал мне один интеллигентный человек, сторонник Вана, — они у него уже цвет потеряли и осыпаются…» Тут на него наскочил один из лагеря Поля и, с трудом себя сдерживая, говорит: «Мне странно слышать это — осыпаются… а ваш-то, ваш… у него трещины — во!» — и полпальца показывает. А тот ему в ответ… Потом, правда, Ванины поклонники приуныли — смотрели фильм про Поля, французский, и некоторые даже не знают теперь, кто был прав. А нам это так важно знать… Вану страшно и больно, он выстрелил себе в живот, уходит жизнь беспорядочная и нескладная, несчастная жизнь. Все эскизы писал, а до картин так и не добрался. Но это он так считал, а эти-то, болельщики, они же все знают наперед, все!.. им чуть-чуть его жаль, в неведении мучился, но зато что дальше будет — ой-ой-ой… мировая слава… гений… Что Поль, что Поль… На своем дурацком острове, полуслепой, художник называется, умирает от последствий сифилиса или чего-то еще, тропического и запойного…
— Он нормальный зато, Поль, и жену имел, пусть туземную, а ваш-то Ван просто псих, уши резал и к проституткам таскался…
Представьте, идет вот такой спор, хотя много лет прошло, умерли эти двое. Ну, и что, если давно. Смерть весьма нужное для славы обстоятельство. С живыми у нас строже, а мертвые по особому списку идут. У них льготы, свое расписание… И все-таки важно их тоже на своих и чужих поделить — Ван, к примеру, ваш, а Поль — мой… И вот болельщики, собравшись густыми толпами, валят в музеи, смотрят на Ванины и Полины картины, которые почему-то рядом — и молчат. Думают:
— … Ван лучше, потому что обожает труд, руки рабочие и башмаки. А Поль — этих бездельниц таитянок, с моралью у них не того…
— … Нет, Поль, конечно, сильней, он с симпатией жизнь угнетенной колонии изображает… к фольклору ихнему уважение проявил…
Сзади кто-то хихикает — «мазня… и я так могу…» Болельщики хмурятся, шикают, все понимают, как же — смотрели, читали… Вот если б им похлопать гения по плечу -Ваня, друг, держись, мировая слава обеспечена…
Ах, если б им жить тогда…
Тогда… А кто кричал тогда — «бей их?..» А потом шел в музей — постоять перед Лизой…

………………
ГДЕ МОЕ ПАЛЬТО?..

Пропади она пропадом, пропади!..
Каждый вечер на земле столько людей проклинают жизнь, что движение ее тормозится. И только когда угомонятся все, улягутся и заснут, стрелки часов снова набирают ход, до следующего вечера. Но в глубинах машины времени остаются песчинки сомнения, крупицы горечи, сознание ненужности подтачивает вечный механизм. Пропади она пропадом! И так каждый вечер…
И она пропадом пропала. Ночь прошла, а утро не настало, солнце сгорело за одну ночь. На сумрачном небе тлеет забытой головешкой. Поднялся ветер, несет сухие листья… а света нет… Холодеет понемногу, посыпал снег, день не настанет больше. Птицы мечутся, звери бегут в леса. Люди проснулись, завтракать сели, на работу собираются…
— Ого, морозец ударил… Где мое пальто с воротником?..
…………………..

…….
Мифическая личность, корабельный плотник на пенсии и художник-примитивист.
http://www.periscope.ru/bors2/put1_4.jpg
http://www.periscope.ru/gallery/bors2/index.htm
Мне не раз писали: «Вы вроде художник ничего,(кстати, попробуйте перевести на англ!) но дед Борсук лучше».
Я всегда соглашался, лучше Афанасия Борсука мне не стать 🙂
Не скажу, что это приятно, но все-таки лучше, когда сравнивают меня со мной, чем с другими.

……………………………….

Альманаху «Перископ»
http://www.periscope.ru
в следующем году исполняется десять лет.
История его такова. Он был создан в 1998 году осенью мной при помощи Лены Галан, и зарегистрирован Пущинской радиоастрономической станцией РАН. К сожалению, РАС не смогла на следующий год оплатить проект, и я перешел со журналом в «Компанию Стек» (создатели поисковика «Рамблер»), где до сих пор меня терпят, за что я им благодарен. Альманах сначала публиковал тексты и изображения «со стороны», а потом это оказалось не под силу одному человеку, и я публикую теперь только свои произведения, и еще 1-2 человек, которые помогают мне вести журнал. Так что открытым для всех его не назовешь, но уж какой есть. Сейчас он довольно запущен — нужно менять структуру, устраивать новые галереи, материал есть, а времени маловато. Но журнал все-таки пополняется регулярно.