День: 30.03.2007

…………….

……………

/////////////////////

……………

…………………

///////////////////////

…………….
Судьба человека, зверя, вещи… много общего.

Картинка навела на мысли: птицы расклевывают ящик, на нем мой значок — я думаю — архив. Когда писал, не думал, теперь — придумал. Но лучше, чем было бы наоборот.
……………………..
Отношение к прошлому все время меняется. И если б не «материальные данные», то с прошлым можно было бы делать, что угодно. Часто историки так и делают, созидают прошлое в угоду настоящему. В личном плане то же самое, только меньше внешних задач, коньюнктуры, никому нет дела до твоего прошлого, хоть выдумай его, никому не интересно.
Но гораздо чаще это делается несознательно, без цели какой-то — настоящее вытаскивает из памяти то одно, то другое, и строит все новые «модели прошлого», личной истории. Факты обычно на месте, но меняется трактовка и отношение, настроение меняется… Так, у меня изменилось отношение к «годам застоя», когда я протестовал, возмущался насилием над личностью, и все это, действительно, — было! ((Но это были для меня годы покоя и напряженного труда, когда я мог почти без потерь сменить направление жизни, профессию, оставаясь в недрах той расхлябанной и почти спокойной системы, получая «кусок хлеба» практически ни за что)) Радовался переменам! Потом начал понимать, что одно насилие сменяется другим, грубое и жестокое — более тонким, изощренным. В наше время людей заставляют дергаться, быть в сущности рабами — путем уговаривания, внушения, ласкового принуждения и всяческих приманок, путем давления страхом потерять лишний кусок. Конечно, лучше, чем мордобитие, но свобода?.. Свободой и не пахнет. Как было так и осталось: хочешь быть свободным — будь нищим на задворках общества. Из каждого правила есть исключения, не о них речь. Просто сказки о свободе мне надоели, в лучшем случае — ограниченный выбор из двух-трех вариантов.
Вот я и говорю — птицы расклевали мое прошлое, шутка, конечно, но с подтекстом.

…………………….

80-ые годы. Тема затертая — «Художник и Муза»
Но картина «тестовая» для меня. Если зритель начинает ныть, какое, мол, безобразие, уродство, что за фигуры и прочее, то мне ясно, что зритель этот — чуждый мне элемент. Я вежливо киваю, зачем человека обижать, но мысли уже далеко.
//////////////////
И до вечера все, удачи Вам!

Пожалуй, не знаю другого такого серьезного и глубокого вопроса, как этот детский: «почему я — это я?»
Развивать тему не буду, только скажу, что в нем сосредоточились и отношение к жизни, и к Случаю (случайности), и удивление, и всё мироощущение…
В драматической форме заданный, в сущности, это и есть вопрос моего героя Анта (повесть «Ант») — «почему я, почему так — со мной?»
Есть и другой полюс — Кола Брюньон, например, — «как хорошо, что я — это я!» Или вообще нет вопроса, все путём 🙂
Наверное, есть и другие серьезные вопросы, но они реже приходят в мою голову

(Это «гиф прозрачный». Чуть теплей фон в ЖЖ, чем он должен быть, но пусть)
………..
Крыши домов, улочка, околица, ночь, бессонница…
Весной осень вспоминается, нехорошо…

…………………..
На днях, просматривая старые картинки — для сканирования, наткнулся на эту птицу. Я редко писал птиц, когда они сидят — ничего интересного, а в полете их писать невозможно, останавливаешь момент. Зато вспомнил один случай, когда-то хотел написать рассказ, но не получилось.
Мне было 27 лет, я маялся на Каланчевке, ждал электричку на Тулу. И разговорился с одним стариком. Он много лет провел в лагерях, вернулся одним из первых, и ему повезло — дали квартиру в новом тогда районе, Черемушках, и даже выплатили большую сумму, потом этого не делали. До 37-го года он был ученым, работал у С.Вавилова. Вернулся, и понял, что не может больше заниматься физикой. Работал в одном из отраслевых институтов инженером, оттуда ушел на пенсию. Вот, выжил, но всю жизнь чувствовал себя погибшим человеком.
Он сказал мне фразу, которую я не понял, потому что верил в свое будущее.
— Мир нельзя завоевать, но можно набрать высоту.
Он посмотрел в небо, там птицы. Это весна была, там высоко кружили птицы.
— Не успел, не получилось… — говорит. Тоска в глазах.
А через десять лет я сам потерял все, к чему стремился. Но мне повезло — никто не отнял, само обесценилось.

…………………………

Я как-то спросил одного художника — что ты больше всего любишь писать? Он говорит — «старые, покрытые пылью и грязью вещи — в сундуках, коробках, ящиках… открытых, полуоткрытых…»
Я тогда удивился, вот что, оказывается, может интересовать… Потом понял — старые вещи, да еще странным образом освещенные, это средоточие всего, что есть интересного в самой живописи: и фактура, и разный рельеф, и распределение света — как он падает, отражается, распространяется… Меня заинтересовали примерно те же вопросы — как свет распространяется в закрытых полутемных помещениях, высвечивая углы, вещи… Особо интересно, если это сарай, и крыша дырявая, и стены местами в щелях и трещинах, и отовсюду проникает свет, и как при этом источники света борются между собой, подчиняются один другому, приходят к согласию…
Вроде бы, совершенно формальные задачи. Но, оказывается, если вложить в них много чувства, интереса и внимания, то они перестают быть чисто формальными: это создание пространства, сцены, поля для больших событий, настоящих драм. Например, Рембрандт помещал своих героев в мир света и тьмы. Нередко на границу этих начал. Их борьба у него перестает быть формальной задачей, становится философией жизни. У философа мир начинается с философии, у художника — с изображения, они идут с разных сторон, но к одной цели.

////////////////

Есть страны чайные, есть кофейные, и люди также делятся. Но некоторые этих напитков вообще не пьют. Вот я, к примеру. Компот или молоко! Хоть сто красных кружек мне подари, кофе пить не стану. Один раз в сто лет, и то в гостях, если отказаться неприлично. И вчера — пил молоко, напиток мира и благородства. Страшно повезло. А если б выбрал компот? Потом бы долго гадал — что, от чего… В компоте я бы эту крошку проглотил не сомневаясь. Стал бы другим, а потом бы мучился — что произошло?.. Но я пил молоко, кипяченое, оно белое и любую крошку видно. Что делать — люблю молоко. Компот тоже люблю, но другой любовью, не так пылко. Пил бы его, и ничего б не знал — что, откуда… Хотя жизнь покатилась бы по иному руслу.
А в молоке я сразу заметил эту черную точечку — плавала в пене у стенки кастрюли. Вовремя выключил газ. Обычно ждешь-ждешь, когда закипит, и всегда опаздываешь. Оно сначала неторопливо так собирается, вздыхает, слегка вздувается, словно обижается на меня, понемногу образуется корочка — и вдруг как рванет к краю… Я не успеваю за ним. Сегодня случай спас, звонок. Встаю и вижу — оно тоже куда-то собралось. Небрежно — р-раз — прекратил доступ газа в горелку, за спиной запоздалый хлопок, иду к двери… Ненужный разговор, возвращаюсь, бросаю довольный взгляд на кастрюлю — хоть здесь преуспел — и вижу это крошечное пятнышко в пене у эмалированной голубой стенки. Ничего б не заметил, если компот. Гадал бы, думал, но бесполезно: жизнь так устроена, самые мелкие решения глубоко в нас отзываются, а соверши нечто героическое — пару поворотов и забудется, слово даю. Нам не дано предугадать, правильно сказано, ничего не скажешь.
Никогда б не обратил внимание. И знать не знал бы!..
Странно, но я сразу понял, что это. Сколько попадалось в жизни зернышек, пятнышек, соринок — беру бездумно большую ложку с дырочками, у меня есть, поддеваю… промываю ложку водой и забываю о поступке. А тут сразу догадался — это она. Черная дыра, а в ней антипод нашей Вселенной. Там все также, только антивещество и кромешный мрак, хотя оттуда кажется, все наоборот — у них светло, нормальная погода, обычное вещество… и точно также в молоке у самой стеночки плавает черная соринка, в ней мрак кромешный, и я стою над кастрюлей, подстерегаю антимир… Если бы компот, проглотил бы и не заметил, а тот, другой, в свою очередь проглотил бы меня. Мы бы слились и все устроилось бы прекрасно, гармонично — я бы примирился с собой, был бы, как говорят, весь в себе. Никто бы не посмел мне сказать — вы не в себе. Если бы компот… А я — молоко. И сразу понял. Тут бездумно нельзя поступать, соображать надо…
А я не могу думать, чувствую — не проглотить мне эту гадость, противно, и все! Молоко вам не компот, и нечего мне подсовывать всякие соринки! Я обожаю белоснежность и чистоту. Нет, я за гармонию, но не такой же ценой… Чувствую, уже тошнит… Нет, пусть буду не в себе, возьму, как обычно, свою большую ложку с дырками, выужу эту соринку — и в окно. И тот, другой, там, в кромешной тьме, тоже возьмет меня — и в окошко. Пусть он антипод, но ведь не настолько, чтобы грязное молоко хлебать! И мы, навсегда разлученные, сможем вечно искать друг друга, тосковать, плакать и ломать пальцы, сочинять стихи и прозу — и уж никогда, никогда не соединимся.

ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ (размышления неуча)
…………..
Эти знаки — большая проблема и головная боль.
Есть сухой формальный подход, например:
«Он высморкался и выстрелил ей в живот»
Два действия, связанные союзом «и», никаких запятых!
Но я с этим никак примириться не могу, хотя говорили знающие люди — зря!
По моему вымыслу — на самом же деле это «тайное» сложно-сочиненное предложение, состоящее из двух предложений. Во втором, по неизвестным мне причинам, пропущено подлежащее «он». Чтобы не повторяться, наверное, — и так ясно, других подозреваемых нет.
Он высморкался. Он выстрелил ей в живот.
Два таких неравноценных действия не могут обойтись без запятой!
Но филологи говорят — неуч… И я согласен.

//////////////
Как хорошо, что я начал писать картинки не маслом. Если б маслом, мазал бы и мазал, удовольствия много, а мучения никакого. В начале полезно помучиться немного. И у меня такая возможность была — казеиново-масляная темпера. Подарили. Пока всю не истратил, о другой технике не помышлял. Ох, эта темпера… Трудно смешивается, не размазывается, тут же впитывается в картон, исправлять тяжело… Так что пришлось думать, что у меня там на кончике кисти, какой цвет… Я благодарен темпере, она задержала меня в начале, при моем напоре совсем неплохо.
Потом другую вещь понял — для тонкой работы не гожусь. Темпера не для меня. И постепенно отошел от нее, начал смотреть в сторону масла. Мощная техника, неуемная, страстная, много в ней инстинктивного звериного чувства…
А сейчас снова думаю — не взять ли темперу…

………………………..
Многое в нашей жизни зависит от дворника. Останешься ли цел в гололед, выживет ли твой кот, если промедлит вернуться домой, увлеченный кошкой.
У нас не может быть власти народа. Такой власти вообще нет, но у нас особенно. Зато у нас две власти налицо — президента — и дворника.
Президент всемогущ, а дворник — могуч.
Ван Гог любил изображать человека в труде. Мне больше по душе стоящий с орудием труда человек, смотрящий в небо. Отвлечется от дум, таких дел наделает… сто лет разгребать…

юююююююююююююююююююююююююююююююю

Сезанн много раз рисовал одну гору, наверное, в окрестностях его родного города других гор не было. У нас в Пущино гор ни одной, зато есть — труба. Каждый день утром выхожу на балкон и смотрю на трубу, сразу определяю направление и силу ветра. Лет сорок тому назад два академика-дурака летали на вертолете, выбирали место для биологического научного центра. Им предлагали хорошее место, и к Москве ближе, и речка рядом, и лес… Но речка называлась МОча, не мог же Академгородок стоять на МОче! И они нашли место — на самой макушке высокого холма, выше в Московской области места нет. На склоне холма барин когда-то выстроил себе усадьбу. Не дурак, дом был защищен от ветра. А эти академики думали о названии, и действительно, звучало гордо — Пущино на Оке. Зато город продувается всеми ветрами…
Но пока Академия имела средства, в городе был какой-то порядок, строили дома и давали ученым жилье бесплатно. Теперь захирела Академия, бросила на произвол судьбы Институты, а городом управляет мэрия, бывший Совет депутатов. И Пущино постепенно превращается в грязноватый рабочий поселок. Власть в городе по своему понимает культуру, ценные деревья вырубает, травы сжигает, деревья обкарнали до состояния «пенька» и они погибают… еще — гонять собак да кошек — любимое занятие нашей администрации… А работники рынка и чиновники строят роскошные котеджи, откуда деньги берутся только… Бывшая институтская обслуга теперь правит бал, а ученые постепенно разъезжаются по разным странам, нет в Пущино денег на науку. Зато мэр рьяно добивается для города статуса «Наукограда», только дополнительные средства эти до науки не дойдут, ясно каждому.
Но ночью и темными вечерами город по-прежнему красив. Пущино на высоком берегу Оки. И труба, единственная в городе.

Несколько беглых замечаний по прозе.
1.Стремление писать НЕ ТОЧНО, то есть, делать фактические ошибки, путать лица, времена, переставлять вещи местами… путаться и ошибаться, менять темп и ритм… Что же связывает, объединяет?
Только голос, живой голос «монологиста».
2.Если стиль виден, значит проиграл.
3.В «Предчувствии беды» принцип построения главок — каждая последующая начинается с отрицания предыдущей, возникает на волне энергии отрицания. Если есть подобие общей нити, пусть едва различимой, отрицание не мешает движению, хотя чуть сбивает его, нарушая форму. Неправильность формы важна, потому что важна подчиненность игр формами смыслу.
4. Можно сколько угодно ходить «вокруг да около» — шара, куба да цилиндра, но стоит слишком приблизиться, как возникает скука, предел черного квадрата, превращение в декларацию.
Поскольку невозможно держаться ни «здравого смысла», ни расчета, ни умствования, а всякое «чистое формотворчество» — «потоки», игры в «бессознанку», имитации бреда — говно на палочке, а заигрывания с читателем, неважно щекочешь ли ему мозги или в паху — есть расчет и продажность… то остается самое простое надежное, и симпатичное — держаться самого себя, вокруг да около, и если голос живой, то будет вытоптан свой круг, и это важно.

……………….
В окошке, что слева от входа сидел кот, куда он делся, ума не приложу…
Никогда коты не бегали из картинок, первый случай. Всегда лучше искать причины прозаические, я понимаю. Наверняка у этой картинки были варианты. В том варианте кот был непростой, наведешь на него мышку — и открывается широкий вид на реку, на закат, и кот уже на большом подоконнике сидит, смотрит на реку, перед ним миска с едой, в общем, всем обеспечен. ТА картинка у Владимира Михайловича Котенкина, коллекционера из г. Серпухова. Надо бы отыскать «сетевой» вариант вот этой, что выше, да все руки не доходят.
…………………..
Вчера мне, в связи с одним разговором, пришло в голову, что, действительно, изменения произошли необратимые в умах людей, и неглупых тоже. Сама идея, что человек может под влиянием самых общих представлений о жизни, о себе, о мире… взять да изменить свою жизнь, и даже совсем непрактичным образом, даже наоборот — пострадать при этом материально или еще как-то… Ну, то, что раньше интеллигентный российский человек понимал налету — встречает усмешку и непонимание полное. Ценятся соображения чисто практические, и только, а такие штуки, как интерес к делу, гордость профессионализма своего, увлеченность вопреки материальному достатку — если вообще принимаются в расчет, то где-то в самом дальнем углу остались. И вызывают усмешку. Это беда. В той ситуации, в которой сейчас страна и люди, это частично понятно, но очень тревожный симптом. То, что Андрей Комов очень вежливо назвал «прагматизмом», вещь понятная и полезная, если в меру, — становится язвой общества, когда через край и задевает главные струны и мотивы. Поражает только, как легко произошла эта губительная на мой взгляд трансформация с культурной частью населения… Идея, что материальная сторона жизни превыше всего, очень легко нашла свой путь. Да, она проста и наглядна. Но все, что мы с ужасом сейчас открываем в обществе — бесчувствие, жестокость, упадок культуры и науки — приведено в действие теми людьми, которые смело взялись за ломку старого, — без головы и малейшего понятия о своем народе, более того, с пренебрежением к реальности в головах людей и с идиотской верой в книжные теории. Ответственность на образованных и понимающих — знающих, как всегда в истории развивались такие события, и что на смену им придут только грабители.