День: 19.03.2007

Сериалы смотрел. Почти всю «Санту-Барбару», пока ее не отключили. А потом уже было не интересно, герои подзабылись. Больше всего люблю «Скорую помощь», смотрел всё. А вот второй раз не получилось. Как только появился Марк, так сразу понял — вранье, он ведь умер! И не стал смотреть, не могу.

Л И С Т Ь Я

…………….

………..
Чтобы листья не слишком зазнавались… Я их чуть прижал. Темнотой. Она дает крепость образу. Ко всему относится. Особенно, когда пишешь. Если нет тени, то нет и драмы. Если нет драмы, ничего нет. Яичница. Не жизнь, не искусство, а яичница. Почему так — не знаю. Но об этом стоит написать. Сейчас многие пишут. Впечатлений много — ездят, видят множество лиц… Калейдоскоп. Самолеты, пересадки и все такое… Очень интересно. Но теряется своя линия, она растворяется. А каждая жизнь может иметь, если всерьез… одну, две линии, больше невозможно. Больше — исчерченность, фон. События уходят в фон. А что остается. Потом проступает — два-три слова, два-три взгляда. И шелуха. Остальное — шелуха.

КСЕРОКС И ЗОСЯ

………..

…………
Ксерокс и Зося были много лет вместе. Я знаю о них много историй, но рассказывать боялся, и картинок не писал с них, отдельные наброски, рисунки… Старое суеверие. Теперь, когда они умерли, писать можно.
Они дома жить не хотели. Вот они на подоконнике, за окном их поля, овраги, под нами подвал, там они греются на трубах в морозы. Они приходили ко мне поесть — по утрам, иногда и вечером, но на ночь не оставались. Ксерокс кот бывалый, не раз битый и людьми и котами. Однажды сшибла машина, отлеживался у меня недели две, обошлось. И Зоська всегда с ним. Утром она приходит первая, прыгает в форточку, Ксерокс за ней. А уходит он первый, осмотрится с высоты балкона, все ли тихо, и тогда идет она. Вот она на картинке, ест, а он сидит и ждет, хотя тоже голоден.
Сейчас в Сети полно котовских портретов, красивых и пушистых, одно удовольствие. Но я больше люблю настоящих зверей, а не меховые игрушки. Иногда пытался выдрать из Ксерокса репейник или комья шерсти — он недолго терпел, рычал и уходил. Раз в год придет на колени, посидит, посмотрит в лицо, и уйдет. И Зоську на руки не возьмешь, обязательно вырвется. Но все равно я свой, она знает. Сижу, рисую… Легкий шорох, и появляются. Сядут рядом.
Годами эта парочка радовала меня — верностью друг другу, привязанностью к своей земле. Независимостью.
Ксерокс и Зося. Мы с Вами одной крови, вы — и я.
……….
Теперь годы позади, мне есть, что вспомнить. Этим и живу, потому что кругом все другое. Жизнь стала чужой, страна — чужая.

ФРАГМЕНТ ПОВЕСТИ «ЛЧК» (конец)

«ЦЕХ ФАНТАСТОВ-91»
(Москва, Изд-во «Московский рабочий», 1991г)
……………….
………..
Спят оставшиеся в живых люди и звери. В опустевшей квартире все также… мандаринчик сухой на блюдечке, девочка на портрете прижимает к себе черного кота, мышь съела картошку и принялась за картофельные хлопья, паук решил спать до весны… На балкон пробирается старый кот. Это дается ему все трудней, но он упрямо приходит сюда, долго смотрит в темное окно, потом забирается в кресло и свертывается в клубок. Медленный пушистый снег покрывает его одеялом. Он не двигается.
По-прежнему зловеще скрипит снег в овраге. Овраг движется, живет, вгрызается в землю, одолевает последние метры, которые отделяют его от подземной пропасти…
………………………………………….
И все-таки, я дожил до весны. Начались неурядицы, в одну ночь старые начальники исчезли и появились новые. В суматохе никому до нас не было дела, и мы, несколько человек, выбрались на волю.
Я бежал через лес, с тяжело бьющимся сердцем, задыхался, падал и проклинал свое бессилие…
Выбрался на простор — и не узнал этого места.
Земля вздыблена, изрыта руками великана, а в огромной воронке в центре хаоса — зеркало прозрачной воды…
Исчез город, в котором я жил когда-то, куда постоянно возвращался, к людям и зверям, которых знал… Я бродил вокруг, искал следы жизни, меня мучила мысль, что я не сумел удержать все, как было… сделал что-то не так, или сказал, или подумал? И все распалось…
И все-таки я верю — Феликс вернется ко мне. Я знаю, он уже близко, еще минута,другая — и я увижу маленькую тень между деревьями, мне навстречу выбежит старый, облезлый кот и победно взметнет над головой — как знамя, как факел, как знак веры и надежды — свой потрепанный, весь в репьях и колючках, черный лохматый хвост.
…………………
Повестью «Последний дом» этот цикл (21 год) закончен.
Город не провалился, он постепенно вымирает.

ТРИ ПЯТНИЦЫ РОБИНЗОНА

………..

////////////////
Картинка так называлась. После одного визита в мастерскую, пропала… Слайдик остался.
У Робинзона было семь Пятниц. Еще на четверых места не хватило.