Из повести «Последний дом»

Я приехал сюда тридцать лет тому назад. Мне дали квартиру. Тогда квартиры давали просто так, денег не спрашивали. Утопическое общество?.. Вы правы, оно страхом и силой держалось. Но мне повезло, когда я вылупился, страх и сила поустали, затишье наступило. А что может быть лучше затишья да медленного загнивания… Вы за быстрое развитие и бурный рост?.. Спорить не буду, желаю счастья и удачи. Но думаю, мне повезло, тогда квартиры всем давали. Почему мне похуже? Так всегда бывает — одному получше, другим похуже. И я возмущался, а потом понял — не заслужил, за что давать?.. Никому не нужен, вот и поместили меня ближе всех к земле. Для городского жителя, наверное, наказание.
Прошли годы, и я другую вещь понял — какую прекрасную дали квартиру никчемной личности, неизвестному художнику. Есть такие — «н. х». В музеях иногда под картинками написано. Признаюсь вам, я один из них. Ничего не поделаешь, не выучился. Пишу объявления, вывески… Платят за это, вот и живу. Подневольная работа даром не сходит. Выдастся момент, сядешь — что бы нарисовать… от себя, для души… Под настроение, особенно по ночам бывает. Зимой. Летом отвлекаешься, за окном шорохи и шепот, травы да листы. Звериные шаги… А зимой безнадежный мрак и ветра свист… Скажешь себе — вот!.. настало время, давай, скажи свое слово, пусть негромкое. Простое… И все одно и то же в голову лезет — бутылка, тыква, яблоко да виноград… Иногда морковь, цвет у нее теплый, добрый…
Ничего высокого, красивого в голове не осталось.
Что это я, все о себе да о себе… Обычно молчу, а теперь и вовсе поговорить не с кем. Генка был, не стало его… Вот и разговорился. Кто я? Временами не знаю даже, не могу объяснить. Теряется облик, зыбится… И зеркало не друг мне больше, смотрю в него, и не верю — что оно знает, простое стекло!.. Когда долго живешь недалеко от земли, все одинаково важно становится, все живое… каждый интересен. И со временем растворяешься в окружающей жизни, ищешь себя, и не найти… Кроме оболочки телесной, куда она денется. Может, я человек, может, кот… или дятел… или шиповника куст, его недавно подрубили, а он живой. Или, может, я и есть окно, глядящее на землю, что вокруг?..
Неважно, главное, здесь мои друзья.
Иногда они уходят, или вдруг погибать начинают, засыхать… Я думаю, от тоски, или от страха. Тревожусь обо всех, особенно об уходящих, как они там?.. Иногда возвращаются, оживают, или новые приходят на их место, и я рад каждому, кого здесь встречаю, будь то зверь, или трава, цветок… или человек, если с добром пришел…
Но самые дорогие мне звери и люди не возвращаются.
А я всегда здесь, мне некуда идти… и незачем, понимаете?..
Это моя земля. Мой дом. Последний…

* * *
Въехал сюда, и сразу на балкон. Даже не балкон, а лоджия, сверху потолок, сбоку стены, красный кирпич, на закате светятся, излучают тепло, и я жалею, что не пейзажист. Здесь как на корабле, палуба… или полоска суши у воды. Еще вроде бы квартира, но духом балкон относится к земле, открыт ветрам. Выше меня и рядом, на первом этаже, — застеклили, отгородились, а у меня денег не было. Вот и остался, не отделенный от неба и ветра. Зимой прохладно, зато живу на краю. В этом особая стихия, не сразу понимаешь… Потом никогда не жалел.
Вышел и увидел — пусто, полоска цемента, это пол, передо мной прутья редкие… А справа и слева, в концах, северном и южном, где стены, красный кирпич… Сидят два больших кота. Черный и белый. Черный на северном конце, белый — на южном. Сидят и молчат, смотрят друг на друга. Меня, можно сказать, и не заметили. Ну, пришел… мало ли кто сюда придет…
Я постоял, и вернулся в комнату. Коты посидели еще немного и пошли в разные стороны, черный — на север, белый на юг. Проскользнули через решетку, спрыгнули на землю, всего-то полметра, и ушли.
Потом я узнал их и подружился, особенно с черным, его звали Феликс. А белый — Пушок, он уже старый был, и через год умер, летом. Я сразу расскажу о нем. Нужно спешить, со временем самый близкий образ рассеивается, меркнет… Даже свет, который спешит к нам от звезд, и тот может опоздать. Прилетел, а здесь уже никого… Что делать ему, это большое горе — опоздать, когда спешишь на помощь. Пусть он тогда осветит мой дом, лужайку перед ним, овраг, поляны изувеченные… и холм, где мои друзья лежат, и реку, великую, молчаливую, которая уносит воду, а сама всегда с нами остается.
Если я завидую кому, то реке. Она уносит воду, приносит новую, но всегда на своем месте лежит.

между прочего

Что такое инстаграм — только вчера посмотрел. Это не для меня забава. Во-первых, account связан с мобильником, а я терпеть не могу эту машинку. Во-вторых, непонятна цель начинания. Сделать свое изображение на весь мир известным — зачем? Это как фотографировать себя у каждого фонарного столба 🙂 Не, ребята, есть очень узкий круг людей, которым интересно показывать свои работы. И полезно тоже. И есть круг пошире, для которых твое присланное изображение — больше весточка, привет, просто сообщение, что, вот, жив еще. Второе тоже важно, часто даже важней первого. но много ли таких, кому ты не безразличен? Обманываться не стоит…
Уже не вижу смысла в замечаниях, учиться ничему не хочу, делаю как могу и умею, смайл… Всякое развитие, продвижение происходит (если есть), исподволь, незаметно, в русле интереса, желания и энергии (заблуждения 🙂 — в процессе. Устойчивая уравновешенная композиция была очень важна для меня: чтобы ничто не сдвинуть было на миллиметр, цельность, одним словом если… Теперь меня все больше привлекает неравновесие или намек на него, хаос, СЛУЧАЙ… С чем это связано… не знаю, может с тем, что сама жизнь моя скользит по наклонной плоскости? Да и вообще… все, что вокруг меня, потеряло черты стабильности, покоя и уверенности в будущем. Многим нравится, а мне — нет: кажется, что ничего фундаментального, что стоит долго и переживет нас, в этой суете создать невозможно, и путь один — изоляция и глухота…

2009-ый

Ради интереса заглянул в хороший фотографический журнал, попал на 2009-ый год, и там я спорил с фотографами, презиравшими фотообработку ( а снимали цифровым фотоаппаратом), и с художницей, которая убеждала меня, что без запаха масла и скипидара изображение «не настоящее». Я не о сути дела, тут не о чем спорить, изображения бывают хорошие и плохие, а как они сделаны, дело десятое. Я о том, что СПОРИЛ, что-то доказывал, а теперь мне неудобно это читать. Но есть и зависть — был порох в пороховницах, много страсти вложил, нужно было или нет?.. Теперь я равнодушней… и шире стал: смотрю разные картинки, и вижу, что есть хорошие, но совсем другие 🙂 НО… что-то и потеряно. Энергия заблуждения, о которой говорил Л.Толстой. Она куда слабей стала. Что в таких случаях может помочь, если вообще что-то может исправить дело? Резкие повороты, они иногда спасают. О том, что было — ЗАБЫТЬ! Не так-то легко это сделать, как говорить об этом…