КАЛЕЙДОСКОП

ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ…

Видно и прежние жильцы не выращивали ничего в этих двух деревянных ящиках за окном, и земли в них почти не осталось — выдуло, смыло дождями, и торчала только седая трава, случайно занесенная ветром. Она буйно росла, потом умирала, оставались сухие крепкие стебли, их заметало снегом, а весной снова появлялась эта упорная трава. Так было много лет, но однажды, в самом углу ящика, где и земли-то почти не было, возник и стал вытягиваться тонкий желтоватый побег. Из него вырос бутон и распустился цветок, оранжевый, нежный и довольно большой. Я смотрел на него с недоумением, а он стоял себе среди разбойной травы, не ухоженный никем и непонятно откуда взявшийся. Вот наступили холода, а он все еще здесь. И трава уже полегла, и по утрам ее покрывал иней, а цветок все был живой. Мне стало страшно за него, и ничем помочь ему нельзя, стоит себе и стоит. Однажды утром я выглянул в окно — цветка не стало. Жаль его, но ведь он попал совсем на плохое место, и, может, к лучшему все — не вырастет больше… Но на следующий год он снова был здесь, и снова цвел, и снова его сбивал с ног ветер, и ледяной дождь, а потом ранний снег засыпал — похоронил… Может, перекопать здесь все, чтобы он снова не возник и не мучился больше? Но я не мог, и оставил все, как есть… И на третий год он вырос, а я много ездил тогда и дома бывал редко. Приезжаю в темноте, выглядываю в окно, вижу — стоит, и лепестки в темноте кажутся черными, но он жив. Дождей было много, и воды ему хватало, но разве ему место здесь, в пустыне… Осенью он снова стал погибать, мучился и мучил меня каждый день, и я ждал каждое утро его смерти как избавления. Наконец, его не стало.

А на следующий год его все не было и не было. Трава вытянулась в полный свой рост, прошло лето, начались дожди — а цветка нет. Морозы ударили внезапно, листья свернулись в трубочки, но держатся, от трав остались тонкие скелетики, но прочные, не поддаются ветру… а цветка нет…

Что-то случилось…
…………………………………………..
……………………………………………
ПОГОВОРИ СО МНОЙ…

Я в автобусе еду. В центре светло, но людей уже мало. Магазины закрыли, а мест для гуляния мало. Еду. Темные громады… дальше черные улицы поуже, дома пониже… Уплываю, корабль мой мал. Раньше я это любил — там, впереди… Теперь все равно. Узкую нору роет человек. Над всей нашей жизнью нависла ошибка. Каждый вроде бы для чего-то жил… Ну, каждый… он всегда ищет оправдания… Улица, зима, темень, тусклые окна – в них тени, кто ест-пьет, кто спит, кто на детей кричит… Еду. Раньше думал — как выбраться из тьмы… Во-он там где-то свет… Покачнулись, стукнуло под колесами — рельсы… будочка, в ней желтоватый огонек… Стой! кто там? кто?.. Уплыло, снова темнота… еду. Я думал — есть светлые города, небо… надо только уехать отсюда. Нет, чернота внутри… изнутри темнота…

Человек в автобусе. Мы вдвоем. Старик, желтое лицо:

— Поговори со мной…

Я говорить с ним не хочу.

— … мне страшно…

И мне страшно, но не о чем нам говорить, не о чем.

— …я с женой живу… она все по хозяйству… ночью спит… Я лежу. Думаю?.. нет, меня качает на волнах… страх меня качает. Умру — что с ней будет… Уходим в темноту. Неужели всегда так было? Ведь верили, улетали к свету… Ты молодой, уезжай отсюда, уезжа-ай… здесь все отравлено… Хочу верить — будет Страшный Суд — всех к ответу… И в это не верю.

— Ты что… так нельзя, старик…

Нагнулся — он уже спит. Нет, нет, нет, на первой же остановке… дальше не поеду, выпустите меня!.. Давно позади огни, город, голоса, песни, смех, небольшие приключения и шалости, даже какие-то успехи, гордость… Под нами нет земли. Оправдания нет…

Не надо! пусть это сон — яркий свет в лицо, кто-то треплет за плечо — гражданин, ваш билет!.. А, как хорошо! да, билет, конечно билет — вот он, во-о-т… А что со стариком? Лицо белое… улыбается…

— Хорошо тебе? А мне страшно, поговори со мной…
……………………………….
……………………………..

ЕЩЕ ЖИВОЙ!..

Старый кот совсем выжил из ума! Я зову его, а он не слышит. Подхожу ближе:

— Феликс!

Наконец, увидел меня:

— А, это ты…

Шерсть свисает клочьями, у основания хвоста почти голо и видна свежая царапина — значит досталось, убегал от кого-то… Он потягивается, вытянул вперед лапы и зажмурился. Вот лапы узнаю — такие же мощные, как были много лет тому назад, когда он сам пришел к нам. Он зевает. Правого верхнего клыка нет. Вышел из кустов и стал чесать за ухом, долго, с костяным стуком. Летит пух во все стороны. Я стою и жду его. Наконец, пошел, но тут же снова потерял меня, чуть не попал под ноги прохожему, кое-как выпутался и стоит, смотрит по сторонам. Увидел двух женщин — не пойти ли обратно, с ними… Я подхожу и беру его на руки. Он сухой и легкий как пушинка. Ставлю на плечо, он это любит, и мы идем вверх по лестнице. Ходить ему стало трудно, что ли? Прыгает он еще неплохо, а бегать вот совсем не хочет… Он сосредоточенно ест, медленно пережевывает кусочки рыбы, потом долго пьет молоко и отходит в сторону. Теперь он прыгнет на колени, обязательно прыгнет. Он подходит и прыгает, легко отделяется от пола — и уже у меня. Нет, он еще молодец. Теперь он будет долго дремать, а потом встрепенется и побежит к двери. Никакими силами его не удержишь. Каждый раз он уходит как на войну, и я не знаю — увижу ли его еще.

Его нет целый день, а вечером, в темноте, подхожу к дому и зову: «Феликс!»

От темных кустов отделяется маленькая тень — он здесь, живой…
…………………………………
………………………………..

ГАДКО УСТРОЕНО

Утро туманное, едва выбрался на балкон, голова тупая, в глазах песок. Смотрю, по лужайке, по высокой траве идет Аякс, мой умерший кот. Один из шести, кого мне удалось спасти от чумки, еще котенком. Какие чувства знаете? — интерес, симпатию, притяжение, секс?.. А у меня на самом верху этого списочка — врастание. Аякс врос в мою жизнь, десять лет прорастал, по сравнению с этим любовь — тьфу!.. Когда человек или зверь… неважно!.. становятся частью жизни, неотъемлемой частью, это да!.. Тут я молчу…

Вот он идет, вижу, посматривает наверх… Значит, за мной пришел. Вообще-то мы договаривались с Феликсом, его дедом, но значит — так надо. Провожатый Аякс, Феликс меня там встретит. Где это место находится, думать не хочу, раньше надо было думать… На мне ничего, кроме трусов. Но одеваться незачем, повернулся, пошел. Из квартиры, по каменным ступеням, босыми ногами… Приятно. Не забыли, пришли… Не дали человечьей толпе посморкаться, пошушукаться, потом напиться… Уйду как мечтал. Ни слова ни звука. Не то, чтоб не любил ничего… и удача случалась… Но устроено здесь – всё — ОТВРАТНО. Исключительно гадко устроено. С этим ухожу.
Подошел к Аяксу.

А это не он.

Это Мурзик соседский , хозяева выгнали его, он страдает, похудел, вот и ноги стали как у Аякса, длинные-предлинные…
Я схватил его в охапку, потащил наверх — кормить, кормить!..

И хоть невыносимо гадко всё, чистая правда!.. но у меня со вчерашнего обеда крылышко… Куриное.
……………………………….
………………………………..

НА ДОРОГЕ

Голубя раздавили. Колесом впечатали крыло в асфальт, шея в крови. Он на спине — бьется, выгибается, встать не может. Увидел меня — затих… И вдруг отлепил крыло, перевернулся, на лапки встал. Стоит покачиваясь. Рядом на синем инее четкий отпечаток крыла, как след давно умершей птицы… А голубь еще жив. Покачнулся, пошел к придорожным кустам. Все уверенней идет, все быстрей. Дошел, упал — замер, сразу горсткой помятых перьев стал — из них клюв раскрытый торчит, в него влетают снежинки… Сухой снег милосердно засыпал птицу. След крыла на дороге посветлел и растаял. Только розовое пятно упорно пробивалось на поверхность, смущало бездумную белизну…

А я шел и думал — почему я такой трус?.. И жить боюсь, и умереть боюсь…
……………………………..
………………………………

ЛИСТ СУХОЙ

Осенью зеленый лист становится желтым. В нем какой-то пигмент меняет цвет. Я уже забыл, что в точности там происходит. Почему-то я зеленые листья не люблю и не замечаю, они кишат массой какой-то и просто раздражают, а вот лист желтый — задевает меня. Он висит на ветке, почти голой, рядом с ним небо, высокое и холодное. Стволы деревьев — черные и блестящие от дождя, в зеленоватых пятнах и ржавых крапинках. Стволы торчат из земли, мокрой и холодной, а на земле — желтые листья. Мой лист тоже скоро упадет, но пока он держится. Вот подует ветер, застучат по стволам крупные капли — и вспорхнет листочек, и медленно пойдет к земле, к другим листьям. Но пока что он еще на месте. Потом их сгребут в большие кучи и подожгут… Я каждый день смотрю на него — он совсем прозрачный и светлый, и становится все ярче, а небо уже опускается над ним, тяжелое и бурое… Ну, лети… Он упал, и ярким пятном — на черной земле. Теперь ветка совсем голая. Поднялся ветер. Листья сухие летят гурьбой — торопятся куда-то. Птицы собрались огромной тучей и медленно кружат над голым холмом. Шорох крыльев и шорох листьев сливаются. От костра поднимаются маленькие кусочки сажи, и летят. От стаи отделяются птицы, и тоже, как кусочки сажи, кружат над нами… Скоро зима.
……………………………..
……………………………

ИНОГДА В ДЕКАБРЕ

Иногда в декабре погода волнуется — прилетают неразумные западные ветры, кружатся, сами не знают, чего хотят… Наконец, стихают — отогнали зиму, снег стаял, земля подсыхает и приходит новая осень — коричневая и черная, с особым желтым цветом. В нем нет ни капли слащавости, он прост и сух, сгущается — впадает в молчаливый серый, в глубокий коричневый, но не тот красновато-коричневый, который царит живой дымкой над кустами и деревьями весной — а окончательный, суровый, бесповоротно уходящий в густоту и черноту — цвет стволов и земли. Лес тяжел, черен, чернота расходится дымом и клубами восходит к небу — с такими же черными тучами, а между лесом и небом — узкая блестящая щель — воздух и свет где-то далеко. Все сухо, тяжело и неподвижно, только тонкие стебельки мертвой травы будто светятся, шевелятся… Осень коричневая и черная. Бывает иногда в декабре.
………………………………
………………………………..

ГДЕ МОЕ ПАЛЬТО?

Пропади она пропадом, пропади!.. Каждый вечер на земле столько людей проклинают жизнь, что движение ее тормозится. И только когда угомонятся все, улягутся и заснут, стрелки часов снова набирают ход, до следующего вечера. Но в глубинах машины времени остаются песчинки сомнения, крупицы горечи, сознание ненужности подтачивает вечный механизм… Пропади она пропадом! И так каждый вечер…

И она пропадом пропала. Ночь прошла, а утро не настало, солнце сгорело за одну ночь. На сумрачном небе тлеет забытой головешкой. Поднялся ветер, несет сухие листья… а света нет… Холодеет понемногу, посыпал снег, день не настанет больше. Птицы мечутся, звери бегут в леса. Люди проснулись, завтракать сели, на работу собираются…

— Ого, морозец ударил… Где мое пальто с воротником?..
………………………………
……………………………..

НЕ ИЩИТЕ

Я возьму билет и сяду в старый ночной автобус. Я уеду из жизни, к которой не привык. Оторвусь от нее, надоевшей мне до тошноты. Непрерывно передвигаясь, исчезну, стану невидим и недоступен никому. Как посторонний поеду мимо ваших домов. Старенький автобус переваливается через ухабы, темнота окружает меня — никто не знает, где я, меня забыли… Смотрю из окна на улицы спящих городков, пытаюсь проникнуть в сонные окна — «может здесь я живу… или здесь?… вот мой порог…» — и еду дальше. Луна освещает печальные поля, заборы одиноких жилищ, листва кажется черной, дорога белой… Автобус огибает холмы, будто пишет свои буквы. Я — в воздухе, невидим, затерян в просторе… Я еду — и эти поля, и темные окна, и деревья, и дорога — мои, я ни с кем не делю их. Я не хочу ваших привязанностей, не хочу внимания — это плохо кончается. Я еду — и сам по себе. Не ищите меня — автобус исчез в ночи. Совсем исчез. Совсем.
………………..
………………..

ФРАГМЕНТ РОМАНА «ВИС ВИТАЛИС»

….
Из тьмы возможностей, которая раньше казалась бездонной, как мешок деда Мороза, начали вылезать на свет определенности. Он вынужден был с ними считаться, хотя бы по одной причине — достались слишком дорогой ценой: утекало его собственное время, ссыпалось в никуда мелким песочком! Ущерб был не просто заметен, он ужасал.
Марк чувствовал… вот именно — не вычислил, не дошел умом, а почувствовал всем существом: его пространство обнищало, лишилось массы перекрестков, развилок, углов и уголков. Из-за драпировок и покрывал проступила жесткая и довольно мрачная истина, не обещающая раздолья для скачков, прыжков и резких поворотов. Где же осталось все то, что не случилось, не возникло, не согрело, не успокоило — где это все?.. Как много из того, что, казалось, созрело, было готово случиться, возникнуть — промедлило, не прорвалось, не прорезалось, не грянуло… а случилось другое, что вовремя подскочило, втиснулось, выплеснулось без промедления, стукнуло по столу кулаком…
Не стало пространства — возник узкий коридор с жесткими правилами движения и безрадостной перспективой. Его судьба в ряду других судеб, чуть лучше, чуть хуже…