Из повести «Следы у моря»

Можно въезжать

В один день у нас не было обеда, бабка исчезла с утра, мама дала мне кашу и яичницу, это она умеет готовить, а потом пили чай. Не успели допить, пришла бабка в длинном красном платье, темном, с бусами на шее, мама говорит, это бордовое платье, «мама  красавицей была, очень похожа на портрет незнакомки». Я удивился, совсем не похожа, портрет  у нас на стенке висит.

Это не портрет, мама говорит, а репродукция, картину сфотографировали,  потом в журнал поместили, а я вырезала, пусть висит, уж очень на маму похожа.

Но я даже подумать об этом не могу, такая бабка некрасивая.  Хотя обо мне заботится, Алик, ты где, Алик, ты что… есть, мыться, спать…  Говорит  «у меня никого теперь, только дочь да ты».    А про папу забыла?

Она о нем вечно забывает. Он, конечно, хороший человек, говорит, а потом снова забудет.  А вот мыть меня никогда не пропускает, хватает  острыми когтями за шею и гнет прямо под воду, чтобы мыл лицо.  Я этого не люблю, говорю ей  — сам, сам, но она не верит, сам не будешь, у меня тоже мальчики были, никто мыться не хотел. И плачет.  Вода ледяная, а чтобы текла горячая, надо топить колонку брикетами,  они как коричневые камни.  Надо сначала колонку разогреть бумажками или щепками, иначе брикет не загорится, но если уж загорелся, тепла много. Только потом золу  ведрами выноси. Папа говорит, ладно, вынесу вечером,  мама говорит, нет, сейчас. Ты вечно забываешь, а у меня зола в горле стоит.  Но хорошо хоть брикеты дали,  потому что ты главный врач. Вот видишь, есть толк от главного, она говорит.

Мне толк надоел,  вздыхает папа,  я медицину люблю.  А от меня воспитания требуют, я ведь партийный кадр.

Бабка говорит, смотрите, Сёма,  кадров в первую очередь…

Вы слишком, такая война прошла, теперь другая жизнь, врагов уничтожили уже.

Враги всегда найдутся пока мы здесь, не забывайте, кто мы.

Так вот, бабка явилась, и села с нами чай пить. Что у тебя — яичница? Я так и знала!  Есть не хочу. Они вчера убрались, можем въезжать, все спокойно получилось.  А насчет альбомов и прочего, уверяет, не трогала, лежат в подвале, всю войну там и лежали, говорит.  А  где столовое серебро, гравюры, постельное белье, мебель… все, все, все?   Но разве докажешь, что было, что не было,  бежали как от пожара, в одних пижамах.  Алика в корзинке… Хорошо, я рис схватила, пакет, без риса он бы не выжил, поезд этот, жара, сплошной понос…  Да ладно,  главное, въезжаем, тесное место, да свое.

Бабка наливает себе чай,  а пить не стала. Пошли, говорит.

Куда, сейчас? Ребенку спать пора.

А где твой муж, на работе горит, главный?

Мама ничего не сказала ей,  а мне — беги в постель,  я записку напишу.

Но тут пришел папа и говорит,  вы с ума сошли, ночами по улицам бегать!  что вы со мной делаете…  С меня только что часы сняли, хорошо, жив остался. Ты кто, спрашивают, я говорю — врач, иду к больному. А, врач… ну, иди, только часы отдай, нам нужнее.

Я удивился, и ты отдал им свои часы? Большие квадратные часы, их подарил папе мой дед, поздравил сына с дипломом врача. Папа никогда не расставался с часами. Мне хотелось, чтобы он дрался за них и победил этих, а он просто отдал часы – и все?

Он увидел мое лицо, засмеялся, понимаешь, хотелось скорей домой, устал, проголодался, а тут эти дураки со своими просьбами, отдай и отдай.  Ну, отдал, зато уже дома.
А оружие  было у них?
Нет, сынок, похоже, что нет.
Зачем же отдавать?
Ну, знаешь… они могли и рассердиться.  А так все обошлось.
Хорошо, что обошлось, но папа оказался не героем. Мама стала его ругать, что приходит поздно,  когда-нибудь плохо кончится, сам ходишь по ночам, а меня учишь…

Я должен людям помогать.

Вот люди часы и отняли.

Да, ладно…  им тоже есть нужно.

Они бандиты.

Не все так просто.

Ты бы пошел в бандиты?  Вот и молчи.

Он больше не отвечал,  ел быстро, проголодался.  Никуда, они, конечно,  не пошли, бабка ушла к старухе Хансен поговорить о прошлой жизни. Она всегда по вечерам уходит, я всем мешаю, говорит.   Приходит поздно, крадется в темноте за ширмочку, она в углу за ширмой спит. Она быстро захрапит, а я еще долго лежу, слушаю, что родители говорят.

Он спит?

Не знаю…

Очень деликатно с ее стороны, папа говорит,  не ожидал.

Не так уж плохо она к тебе относится.

Да ладно…  теперь у нее будем жить, авось учить не будет, не те времена.

А те были хорошими,  мама вздохнула.

Тихие, счастливые, но легкой жизни не помню.

Конечно, ты между двумя семьями разрывался.

Ничуть не разрывался!..  Но ведь там мой сын…

Какой еще сын, я про сон забыл, какой-то еще сын появился…

Наконец, у нас будет своя комната, мама говорит. Алика отправим к маме спать.

Я думал обидеться, но не успел, заснул, а утром решил, насчет сына показалось, спать я могу у бабки, а днем у меня будет свой уголок, мама обещала, значит, так и будет, как она говорит.

 

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.