ДИСПУТ (Из «Вис виталис»)

ДИСПУТ

Споры, доходящие до драк, между сторонниками разных течений весьма забавляли Глеба, директора, и облегчали ему жизнь. Он время от времени сбивал людей в кучи и выявлял расхождения, это называлось — диспут. Марк уже наблюдал десятки таких встреч и сам принимал участие, но на этот раз готовилось что-то чрезвычайное. По этажам расклеены черные с голубой каемочкой плакаты — «Экстравертная теория жизни». Тому, кто не знает иностранных слов, еще раз напомню: экстраверты — ученые, верующие, что источник Жизненной Силы находится вне нас.

……………………………….

Глеб начал одновременно мутить воду и ловить в ней рыбку. Бросив несколько намеков, он сделал смертельными врагами сидевших на пограничных стульях с той и с другой стороны, потом отметил свои заслуги в деле примирения идей, и, наконец, представил слово отсутствующему Шульцу.

И тут же из пустоты, где только край ковра, паркет и ножки стульев, возникли остроносые ботинки, потом брюки, а за ними вся фигура в черной тройке.

Шульц взошел и тихим голосом начал. В темноте, в заднем ряду Аркадий с усилием различал слова, прислонив ладонь к уху с седыми рысьими кисточками, и наклонившись так, что заныла поясница.

…………………………………

О чем говорил Шульц, трудно рассказать несведущим в науке.  Он начал, наклонясь вперед, бледным лицом паря над первыми рядами. Он летел в безвоздушной высоте, глаза в глубоких впадинах полны огня, с кончиков когтистых пальцев сыплются искры… Ничто на земле не происходит без высшего влияния, ничто не остается незамеченным и безответным, на нас струится свет истины, мы, по мере сил, должны отвечать, и, даже не сознавая того, отвечаем.

То были не простые слова — стройными рядами шли доказательства: погода, землетрясения, солнечные пятна… наконец, вся жизнь под управлением и наблюдением, в том числе и стройные пляски молекул, которые маэстро наблюдал через увеличительное стеклышко…  Все совершенно научно, с большим педантизмом записано на бумаге, папирусе, телячьей коже, закопченном барабане… Никаких духов не вызывал — басни, сплетни — он только о вечном огне, неделимом центре жизни. Он против необоснованных утверждений, что можно призвать души умерших — вздор, мертвые уходят и не возвращаются. Где центр — вот в чем вопрос!..

Зал в искрах, по спинам мурашки, женщины сползают с кресел, протягивают кудеснику руки — «где, где?..» Справа, где окопались штейновские консерваторы, ехидство и смешки; Ипполитовы приспешники, наоборот, подавлены и молчат: маэстро, выстроив общую теорию, закрывает им дорогу к опошлению идеи мелкими фокусами.

— Небольшой опыт… — Шульц скромно вытаскивает из рукава потрепанный томик, из другого запечатанный сосуд — пробка, сургуч… Поставил сосудик на кафедру, у всех на виду, читает на заложенной странице, монотонно, с хрипом, завываниями… замолкает, уходит в себя, нахохлился, смотрит вверх, и птичьим голосом выкрикивает несколько странных для нашего уха слов. И чудо! колба засветилась туманным голубым, все ярче, вот уже слепит глаза — и со звоном разлетелась, по залу разносится запах озона и лаванды, которой травят вездесущую моль, способ надежный и безвредный.

— Факт связи налицо, нужны дальнейшие усилия.

Шульц сошел в зал.

……………………………..

— Поле, поле!!! — кричат его сторонники, — дай нам поле, мы переделаем мир! Накормим семьи, успокоим жизнь… Мы не оставлены, не забыты, за нами в случае чего присмотрят, не дадут незаметно, без вознаграждения сгинуть, осветят будни, оправдают надежды, утешат, утешат…

— Чертовы идиоты! — с досадой сказал Штейн, — истина не нужна никому.

При обсуждении он встал и говорит:

 — Вера докладчика чиста, он бессознательно внушает нам то, во что верит. А сотрудникам сказал:

 — Может он гений, но только гений желания, а желание у него одно — верить.

……………………………..

Слово за Ипполитом.

Он тут же начал завывать как яростный кот, перед ним теплится свеча на карточном столике, весь зал в темноте. Мошенник с большим старанием произносит хрипящие, вырывающиеся с мокротой слова, раскачиваясь при этом как старый еврей. В детстве, Марк помнил, сидели за длинным столом, ждали, пока стихнут завывания, ели яйцо, плавающее в соленой воде, намек на давнюю историю… Мать усмехалась, визит вежливости к родне, соблюдение приличий.

Ахнула восприимчивая публика, гул по рядам, грохот падений со стульев, у некоторых иголки в пятках — появилась тень. Ипполит торжественно возвестил:

— Его Величество Последний Император.

Благоговение жирным пятном расползлось над головами. Ипполит, смиренно склонясь, подкидывает кукле вопросики, тень на хриплом немецком — «йя, йя… нихт, нихт…»

После телечудес со страшными рожами, цветных голографических фокусов это было скучно.

Мысли Марка прерваны грохотом, зал встает, и первыми сопящие и хрюкающие, они как огурчики, а за ними почти все остальные, и в едином порыве толпа затягивает нечто среднее между «союзом нерушимым» и «Боже, царя храни…»

Дождавшись апогея, Ипполит ставит многоточие, вспыхивает свет, тень растворилась, объявляется перерыв. После него фокусник, улыбаясь, обещает поп-звезд, в том числе недавно скончавшуюся Мадонну, естественно, без ничего.

Нет, вперед выпрыгивает Шульц, он взбешен, требует обсуждения, вопросов, ответов, сопоставления точек зрения, обещает разоблачение мошенничества, жаждет справедливости, Мадонна ему ни к чему.

— По-моему, ясно, мы в практике продвинулись несколько дальше, чем вы в теории… при всем уважении к вашей пионерской миссии… — отвечает Ипполит. И зал одобрительно — «конечно дальше, конечно!»

— Мадонну, мадонну! — ревет зал, и никакого обсуждения не хочет, тем более, разоблачения.

…………………………………….

Стало ясно, что диспута не предвидится, а будет Мадонна без ничего. Глеб в перерыве исчез, пропал и Шульц, научная часть закончилась. Истинные ученые, их оказалось немного, разочарованные, потянулись к выходу; остальные, нервно зевая, ожидали раздетую звезду.

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.