ВОЗВРАЩЕНИЕ (Из повести «РОБИН, СЫН РОБИНА» )

………………………………………….
Наконец ключ в сердце замка, поворот, еще — дверь дрогнула, медленно, бесшумно распахивается темнота, и только в глубине слабо светится окно.
Тут уже знакомые запахи — пыли, старой мебели… и тепло, тепло…
Рука сама находит выключатель, вспыхивает лампочка на длинном голом шнуре, я стою в маленькой передней, прямо из нее — комната, за ней вторая… налево — кухня…
Здесь всё мое, собрано за много лет. Можно потрогать… но гораздо трудней защитить, чем то, что только в памяти живо.
Каждый раз, возвращаясь, приветствую своих — ребята, я вернулся!
…………………………………….
Большая двуспальная кровать, на ней когда-то лежал отец, над его головой гравюра японца, вот она!..
У окна столик с принадлежностями художника. На нем мои краски, несколько баночек с гуашью — две красные, две желтые, черный, белый, зеленый один, а синих нет, я этого цвета не люблю. Бумажка у меня серая, оберточная, шершавая… заранее нарезаю, стопками большие листы… Чтобы гуашь не отвердела, подливаю к ней водички. В потемневшем стакане кисти — новые, с цветными наклейками, тут же — несколько побывавших в работе, но аккуратно промытых, завернутых в папиросную бумажку. Рядом со стаканом — блюдце, запорошенное мягкой пылью, но край остался чистым — синим с желтыми полосками. На блюдце крохотный мандарин, высохший, — он сократился до размеров лесного ореха и стал бурым, с черными усатыми пятнышками, напоминавшими небольших жучков, ползающих по этому старому детскому мандарину. Рядом с блюдцем пристроился другой плод, размером с грецкий орех, он по-иному переживает текущее время — растрескался, — и из трещин вылезли длинные тонкие розовые нити какой-то интересной плесени, которой больше нигде нет, только этот плод ей почему-то полюбился… Над столиком на полочке, узкой и шаткой, выстроились в ряд бутылки с маслом, сквозь пыль видно, что масло живо, блестит желтым сочным цветом, время ему ничего не делает, только улучшает. Повсюду валяются огрызки карандашей: есть среди них маленькие, такие, что и ухватить трудно, мои любимые, долго и старательно удерживал их в руке… и тут же другие, небрежно сломанные в самом начале длинного тела, и отброшенные — не понравились… и они лежат с печальным видом… Стоят многочисленные бутылочки с тушью, в некоторых жидкость успела высохнуть, они с крошками пигмента на дне, нежно звенят, если бутылочку встряхнешь…
И все эти вещи составляют единую картину, которая требует художника: вот из нас какой получится натюрморт!
На стене напротив окна висит одна картина — женщина в красном и ее кот смотрят на меня. На других стенах пять или шесть картин. На одной из них сводчатый подвал, сидят люди, о чем-то говорят, в глубине открыта дверь, в проеме стоит девушка в белом платье, за ней вечернее небо… На другой картине странный белый бык с большим одиноким глазом и рогами, направленными вперед, как у некоторых африканских антилоп. Этот бык стоит боком и косит глазом — смотрит на меня… за ним невысокие холмы, больше ничего… А дальше — снова подвал, две фигуры — мужчины и женщины, они сидят за столом, на котором тлеет керосиновая лампа, отделены друг от друга темнотой, погружены в свои мысли…
Эти вещи и картины… они охраняют реальность моего пространства среди сутолоки сегодняшнего дня.
……………………….
В кресле сидеть удобно, но дует от окна. Принес одеяло, устроил теплую нору в кресле… и вспомнил детскую страсть устраивать везде такие теплые и темные потайные норы — под столами, в разных углах, сидеть в них, выходить к людям и снова нырять в свою норку. Помнится, я таскал туда еду. И очень важно, чтобы не дуло в спину.
На полке старая керосиновая лампа, я зажигаю ее раз в год, но она мне нужна.
На столе мои листы, история не закончена. Зато я дома, всё помню, живы еще иллюзии, надежды…
Вытягивая слова на бумагу, всматриваюсь в себя. Блаженное состояние. Но требует терпения. Внешнее впечатление и внутренний стимул, и то и другое должны быть достаточно сильны, чтобы насытить своим состоянием всю вещь. Относится и к живописи, и к прозе.
Требующиеся для творчества способности… а может, лучше сказать — требующие творчества?.. не умение говорить и писать слова или схватывать точные пропорции предметов. В первую очередь, особое отношение к реальности, когда человек не бросается переделывать внешний мир, а устраивает его в своей голове, как ему хочется. Одинаково и для прозы, и для живописи.
Когда есть такой импульс, то дальше важны повышенная чувствительность, обостренная восприимчивость, чувство меры и ритма, которые связаны с осязанием, ощущениями тяжести, положения тела в пространстве… Творчество почти физиология. Чтобы вместить свое Состояние в тесные рамки формы, требуется его собрать, а значит — усилить, без усиления ничего путного не получится. При этом важно, чтобы не было грубости, тупости, нечувствительности… Тупость ощущений присуща многим образованным людям, здоровым и уравновешенным, которые в обыденной жизни очень даже милы: спокойны и устойчивы, не слишком чувствительны к уколам, обидам, редко выходят из себя…
Но не всё подвластно творчеству, его основа безгласна. Простые ощущения — фундамент мира каждого из нас. Теплое прикосновение, сухой песок в сжатом кулаке, мокрая глина, гладкие морские камешки…
Начало остается в темноте.

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.