УТРЕННЕЕ АССОРТИ 130514


Получилось почему-то похоже на южный воздух и свет. Вспомнился Крым. 1972-ой год, впервые поехал туда. Свобода после развода 🙂 И первый раз в жизни на юге, было мне 32 года. Чудо. Бегал как ненормальный по горам. Лет пятнадцать там не был, и больше не буду — НИ-КОГ-ДА. Из-за политики? Ну, что Вы… Гораздо проще, и печальней — прошлое не догонишь.
Да, в 80-ом, кажется, меня хотели арестовать в Феодосии на вокзале, джинсы были драные, и я к тому же, заметив слежку, ходил кругами вокруг этих, следящих. Но проверили паспорт, билет, и отпустили. Какое-то сборище в Москве собиралось, и даже кое-кого из знакомых диссидентов, годами добивавшихся выезда, вымели в один момент из Москвы. В тот год я замечательно жил в Коктебеле, денег было на завтрак и полбуханки хлеба до утра. Но обратный билет в кармане. Рысцой на гору Волошина, считал минуты, отощал, меня считали иогом… Жить без денег было удовольствием для меня, кости да мышцы остались. Думал, как дальше? Ничуть, я уже рисовал, о чем мне было думать?.. Предвидел, что меня выпрут из Института, но в запасе было с десяток недописанных статей, это несколько лет спокойной жизни, рисуй себе! А дальше никогда не думал
………………………………………….

Рисовал на тему «ЛЧК», там заброшенный городок, на одном конце власть — идиоты кошкисты, на другом одинокий дом, в котором жизнь теплилась — старики с их историями, коты и собаки, теплый подвал, могучий старик Бляс, он всех кормил свининой, поил пустырником на чистом спирте… Истории котов. Художник, его дом, кот Феликс, который ждал хозяина тридцать лет. В конце город проваливается в подземное озеро, но чистейшей воды, а художник ищет своего кота — и обязательно найдет! Потом таких светлых книг у меня не было, кончил «Последним домом», «Следами у моря» и «Немо», эти все гораздо темней… Люблю темноватые картинки, раннего Сезанна… Света, как цвета, не должно быть много, они из темноты, из темноты — светятся…
……………………………………………

Лиза и Кася на балконе (лоджии), это охота на мух, почтенное занятие. Не движение, а ожидание движения, напряженное состояние перед прыжком, это мне интересней, чем бахвальство техникой, позволяющей застывать в самом прыжке. Сам удивляюсь, почему вдруг появился фотоаппарат, и занял меня на годы, правда, я его быстро усмирил, начал калечить фотки в угоду живописному состоянию. Видимо пришло время что-то менять, масло надоело смертельно, с этой его мазучестью, легкостью и блеском, захотелось вернуться к темпере… Но сложилось вместе — увлечение компьютером, ведь я с приборами много лет, возможности менять и главное — фиксировать изменения, сохранять варианты… изображения на просвет и все такое… Этого хватило на 5-6 лет, а дальше… Ну, что-нибудь еще придумаем…
……………………………………….

Тут явно еще чего-то хочется, я имею в виду положение, свет и т.д. Но пусть повисит, мне самому полезно.
……………………………………………

Из «подвальных» серий, пастели, сильно закрепленные, начал использовать разбавленный ПВА. Лучшие работы этой серии, штук двадцать, они в Пущино
…………………………………

Рыжик. Всю жизнь жил на воле, людей не любил, и опасался, а ко мне привязался, ходил за мной, а взять его домой я не мог, да он и не пошел бы… Но вот умирать пришел ко мне, в мой тогдашний угол, в темноту и холод, но поближе, а я не сумел его спасти. Его доверие будет тяжело лежать на мне, пока я жив.
…………………………………………..

Есть несколько портретов, я читал на видео свои рассказы и повести, в частности весь «Последний дом» есть на YouTube

Остальное я прочитал хуже, не было на мне этой шапки, а здесь она мне помогла, нужный образ, к тому же, совпадающий со мной герой, у которого даже имени нет, забыл дать ему имя! Наверное, неспроста, имя у него мое. А друг его Гена, он тоже был, но не взорвал себя, там получилось хуже…
…………………………………………

Понятный мне дурачок, он живой, у него страсть — открывать закрытые двери, не может вынести, если дверь закрыта — сам старается, а если не может — орет, невзирая на время дня и ночи. А я всю жизнь прожил за закрытыми дверями, и не страдал, столько интересного было на расстоянии протянутой руки! А когда пустили… увидел, что по сути везде одинаковая жизнь, чуть лучше, чуть хуже… Все вовремя хорошо, когда еще есть иллюзии, особенно о людях, а теперь иллюзий не осталось — зверинец, всегда, везде… Иногда, правда, цирк, но это не надолго.
…………………………………………..

Что нас еще кое-как держит, спасает — места много, все не осилить, не искалечить, не захламить, что-то все-таки остается… И этот простор, земля, трава… они нас переживут — и забудут, обязательно забудут!
…………………………………………….

Незаконченная, подсмотрел что-то у Фалька, а для меня это смерть, смотреть на чужое слишком внимательно, только поглядываю иногда. Вот и бросил. Хотя состояние — мое, состояние состоялось. Как сказал мне один художник — ты не зырь, не глазей, ходи себе, сам с собой — ну, посматривай иногда, поглядывай…
………………………………………………

Из альбомчика гимназистки. Берта — сестра моей матери, умершая в молодости от аппендицита. 1919-ый год, она скоро умрет, а альбомчик — вот, и что мне с ним делать дальше, не знаю… Брат мой покойный правильно поступил — сжег письма моего отца к матери, я читал, это не нужно было никому больше знать. Есть вещи, которые должны умирать с людьми, я уверен.
……………………………………………..

Вася, мой единственный в жизни пес. Многим помогал, кормил, но жил у меня только Вася. Он со мной уживался, потому что был такой же, как я — лежал в своем углу и молчал, а потом срывался — и надолго убегал на волю. Я его спрашивал, Вася, почему не любишь меня? — пустой вопрос. Большие похожести отталкиваются. Вася прожил 16 лет достойно, я ему не мешал жить, как он хотел.
……………………………………………..

Вид из окна 20-го дома, о котором в повести «ЛЧК». Живопись на картоне, потом обработка, но сути не менял.
…………………………………………….

Туся. И хвост положила правильно, вот я и щелкнул ее. Нет разницы, ЧТО снимаешь, картинка должна получаться, это главное. Любители жанра и природных красот уверены, что главное — то, что происходит, а это только «дневниковость», или, еще хуже, копия с оригинала, обманка. Когда изображение попадает в глаз, начинается особый путь, особый, искусство с этими вещами имеет дело, они могут что-то в нас объединить, объяснить… А что еще? Все остальное — репортаж, дело нужное, если честное, но к искусству отношения не имеющее.
………………………………………………..

Пара ласточек у своего гнезда. Тракийская долина, там еще спокойно, добрые люди, бедная жизнь, тихие дела…
……………………………………….

Утреннее приветствие. Многовато деталей, но пусть уж повисит.
…………………………………………..

Потом я другие полюбил, чтобы больше свободы, небрежности… грязцы, обязательно грязцы! Потом прочитал, как Моро учил Матисса, Марке, Вламинка — про грязцу говорил. А сам писал роскошние мистические полотна. Понимать, хотеть и мочь — разные вещи, впрочем, банальность изрек.
…………………………………………..

Осенний вид с дорогой, живопись на картоне. Сейчас бы не так написал, наверное, тоньше, лучше… Когда я начинал, из меня вываливались примитивы, и я страдал, что «не умею рисовать». А мне говорил знающий человек — «потом ТАК не напишешь». Я думал, почему, ведь смогу лучше! Черта с два, никто не знает, что лучше, пишешь так, как можешь, это честность, и оглянуться трудно. Как случилось, так и получилось.
………………………………………………

Лизка на Мунке, много лап и хвост.
……………………………………………….
Всё, и так уж многовато. Будьте здоровы, и удачи ищущим ее.

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

УТРЕННЕЕ АССОРТИ 130514: 10 комментариев

  1. Переживаю, конечно. А тут не просто книга, тут и голос, и лицо, так что тем более. Говорю иногда, что «разговариваю» с авторами, когда читаю (а если с автором не поговорить, так и читать его не стоит), а тут — вон какой подарок, автор сам со мной разговаривает, в прямом смысле! И это не эстрадное такое чтение, как на концерте, а именно разговор.
    Спасибо, Дан Маркович, и я, скорее всего, действительно сохраню это свойство: всё-таки полжизни уже прожито, а оно никуда не делось.
    Про время и людей — согласен. Я нынче так говорю: «Я люблю людей, но невысокого мнения о них». Одно другого не исключает, как Вы понимаете.

  2. Я думаю, Вы человек редкий, если над книгой переживаете. Желаю Вам сохранить это свойство, я считаю его драгоценным. А время сейчас плохое, гнилое, переживаний было много всегда, но люди изменились под влиянием времени, многие, во всяком случае. Дан

  3. Да как-то так, вечером и ночью, в два приёма.
    Вы вот говорите: «В наше время книга перестала быть предметом сильного переживания, наверное, в жизни людям хватает переживаний» — согласен, что перестала, к моему сожалению; но насчёт «людям хватает» не знаю, а разве раньше иначе было, меньше переживаний в жизни?
    Я вот слушал «Последний дом» — переживал.

  4. Вы редкий человек, если добрались до конца. По статистике видно, это почти никому не удавалось 🙂 Ну, что поделаешь, некоторые свои же тексты мне самому читать трудно — слишком переживаю. Достоинство это или недостаток, мой или прозы… — не знаю, наверное, просто свойство такое текста… или мое свойство, отделить я уже не могу. Вот это-то и сложность такого написания — «интонационно-монологического», а по-другому мало что писал, ну, пожалуй, «Паоло и Рем», но нет, там я весь и в Паоло и в Реме 🙂
    Недавно прочитал большой рассказ одного известного писателя. Я понимаю, почему его читают многие — легко написано,с умением несомненно, с иронией, ни для автора, ни для героя история та не так уж много значит — было событие, и прошло. В наше время книга перестала быть предметом сильного переживания, наверное, в жизни людям хватает переживаний. Но я все-таки доволен, что написал «Последний дом». Потом я еще написал «Следы у моря» и «Немо», две небольшие повести, а сейчас никак не соберусь, надеюсь на лето. Нужно находиться внутри своего переживания, а это дни и недели, трудно получается. Миниатюры, эссе — переживание на полчаса, это можно пережить 🙂 И в них больше ума, температура холодней…
    Спасибо за внимание. Дан

  5. YouTube смотрю. Целиком, сразу. Дан Маркович, спасибо.
    «Новый мир, великий и бесполезный» и ещё многое, многое… Спасибо.

  6. Вася в шапке, чтобы голова не мерзла, он ведь старенький здесь.
    Дневниково-мемуарную литературу я тоже люблю, но это другое, задачи другие, способы выражения другие. Отношения примерно такие же как между живописью и фотографией. Но бывают художественные мемуары, в которых сочетается жизненная точность и худ. взгляд на вещи, зависит от человека.
    Личные документы лучше не публиковать или хотя бы с разрешения автора или родственников. Читателям интересно, но стоит подумать, что при этом почувствовали бы авторы записей. Есть, конечно, такие как Дали, которые из своей жизни делали мемуары, но далеко не все такие.

  7. Дан, простите, если лезу грязными лапами… А почему Вася в шапке? Просто «по приколу»? Или хотелось отразить некое одушевление-отождествление…
    И еще. Про умирание вещей Вы безусловно правы. Я тоже давно об этом думаю. Хотя даже в ЖЖ публикуют фотографии из альбомов, найденных на помойке… Считать это «везением» для оставленных вещей… Или забрать с собой… Хоть лично я очень люблю «дневниково-мемуарную литературу».

  8. В поисках утраченного Света…

    ЗдОрово! У Хайдеггера есть понятие «просвет»: эдакая узкая щёлочка, через которую приходит к нам возможность спасения, свободы, надежды, любви… смысла…

Обсуждение закрыто.