фрагмент фрагмента

………………………….
Когда я думаю о себе, то многое начинаю понимать, пока не забываю… Помню, однако, что это знание приблизительное, напоминает первый самый простой черновик. И все равно, есть большое достижение, я понял одну вещь, которую не забуду никогда, потому что связана она с той самой книгой детства. Я Робинзон наоборот: он в новое место попал, а я остался там, где много лет живу, но тоже стал робинзоном. Оказалось, не нужно через три моря плыть.
Робинзону нужно было обойти весь остров, чтобы понять — он здесь один.
Я тоже обхожу свой треугольник – и понимаю, что один, хотя здесь куча народу, и я никуда не уезжал. Я уходил, но совсем не так!
И снова уйду, и снова…
Три дома, окруженные тремя дорогами и оврагом.
— Почему домой не идете?
Опасный вопрос! Чертова бабища… Прислужница ЖЭКа, не иначе!
— Гуляю. Полезно.
И неопределенный жест, авось отстанет. Лучшее в мире слово – авось…
Я Робинзон на площадке размером в полтора футбольных поля.
Раньше надо было — ехать, плыть, улетать. Сегодня ничего не надо – всё тут собралось.
Небрежно гуляющий перед окнами трех больших домов человек.
— Куда я попал?..
Глупый самому себе вопрос, задаю его много лет.
Двое, парочка, мирно беседуя, останавливаются рядом со мной, в трех шагах, сначала писают, а потом, прижавшись к дереву, за которым человек, потерявший дом, совокупляются.
Я давно уже без презрения или омерзения – так случилось, попал к зверям.
Отдельные люди бывают интересны, большинство — ужасно. Никто меня не убедит, что сообщество людей интересней, чем сообщество животных. Могу наблюдать за зверем часами, а человек надоедает минут за десять, особенно, когда говорит. Как есть жующий мир, так есть говорящий. Не люблю говорящие рты. Жующие и говорящие.
……………
Я не новый человек здесь — исчезал по своим делам, потом пришлось вернуться, мир оказался обитаем, населен похожими на меня, но чуждыми существами.
Зато почти равнодушными, но все равно, слабости своей показать нельзя им, как нельзя ее показывать любым живым существам. Никому нельзя признаваться в слабости… кроме земли, травы и деревьев, кроме листьев, которые дружественны, сродни мне, да.
Покрапал немного дождь и перестал, темнело, исчезли приземистые тупорылые женщины, которые время от времени проходили мимо, иногда пробегали дети, не замечая меня, и мне пришло в голову, что они вовсе меня не видят, я прозрачен для их глаз… Но один из них, замедлив бег, скосил глаза, как на знакомое, но необычно ведущее себя существо, как я посмотрел бы на знакомую собаку, которая рядом с кустом мочится на открытом месте. Вот и я что-то делал не так, и парень заметил это. Но главное, что я вынес из всех касаний и мельканий – они заняты своими делами – и почти все равнодушны. Пусть не дружелюбны, но равнодушны, и я здесь не совсем чужой. Я странный.
Иногда своим быть лучше, чем чужим, безопасней, хотя обычно, я помню, своих сильно били, а чужих уважали и боялись, и били только, если упадет или как-то по-другому проявит слабость. Каждый раз не знаю, чем кончатся мои соприкосновения и расспросы. Нужно изо всех сил стараться быстро и уверенно двигаться, и спокойно, веско говорить, тогда они устанут наблюдать, косить глазами, и если будут бить, то без азарта, в основном мимо. Меня окружают те, кто меня не помнит, не знает, разве что некоторые и чуть-чуть, по внешности и фигуре… и если не науськают их специальные люди, то останутся равнодушны, ведь ни пользы от меня, ни вреда… Но если им скажут — «чужой!» — тут же кинутся истреблять. Они не столько злы, сколько темны, доверчивы и легко внушаемы. Поэтому должен искать молча, или рисковать – задавать короткие вежливые как бы вскользь вопросы… Лучше, если в руках бутылка пива, полупустая… ну, воды налей, если пива нет… Если заподозрят что-то… черт знает что… тут же окрысятся, обычный ответ на непонятное, и последствия непредсказуемы. Обозлятся — странный хуже, чем чужой, странность серьезное обстоятельство. И в сущности они правы, странные люди вносят сумятицу в налаженную жизнь.
А для странного человека вся жизнь здесь странна, необъяснима…
Вся жизнь здесь устроена неправильно, я уверен!

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

фрагмент фрагмента: 2 комментария

  1. Ну да, конечно, персонаж, чтобы стать для читателя живым, должен быть пристрастен, эмоционален, горяч, впечатлителен… А о пофигисте в медитации и нирване, который не реагирует на внешние раздражители, что скажешь?.. Впрочем, это, возможно, тоже персонаж, но другого автора и/или из другого произведения…

  2. Ваша точка зрения. Она вполне «сбалансирована» 🙂
    «В жизни есть всё». «они» — это миф»
    Вполне разумная точка зрения. НО… здесь другой взгляд на вещи, не совсем мой, а моего героя; он, конечно, многое обостряет, например, пропасть, которую каждый раз перепрыгивает от себя к общему миру. Понять для него — не значит полюбить. Он многое понимает в современности, но ненавидит ее. Не принимает, хотя вынужден возвращаться в нее.
    Конечно, это далеко от «объективного взгляда» на вещи. Но искусство призвано, на мой вкус, конечно! — обострять.
    Верю, что Вы «сами такой», но видимо тяготитесь этим, хотя бы иногда. Мой герой устал тяготиться, он признал, что робинзон на необитаемом острове 🙂
    Я к этому взгляду на современность за окном — близок уже.

Обсуждение закрыто.