Есть такая штука — «самоидентификация». Крошечный сигнальчик бегает по кругу ассоциаций, касается «столбиков полосатых», — сигнальных значков, их у нас сотни две за жизнь: ощущения, переживания, сцены, лица… и больше половины образуется до 5-7 лет. Мы все время, день и ночь, благодаря этим касаниям, напоминаем себе: «это — я». Если ЧУЖОЕ оказывается в «круге самоидентификации», то есть, принадлежащее другому становится частью нашей личности — это ВРАСТАНИЕ.
Из него вырастает все лучшее — любовь, сочувствие, самоотверженность с самопожертвованием и многое другое.

временное, супервременное

Если одолевает страх среди бела дня, перед наступающей на пятки реальностью, это нормально, значит Вы еще не скурвились окончательно. А если страх одолевает в снах, это плохой признак, тревожный, значит, надо вернуться в день, и что-то изменить — или свою жизнь, или реальность, да-а…

Щи из топора

Я много имел дел с пауками, искренне любя их в течение всей жизни. Никогда не боролся с паутиной, и всегда помогал другу выбраться из ванны, делая вид, что у него само собой получилось. Он, не оглядываясь, удалялся, а я был счастлив, что остался безымянным…
Поэтому особо ценю людей, которые помогают другим, и молча удаляются. Это многого стоит.
Так вот, пауки выбирали удобные для них углы, и начинали плести сеть. Уверен, при этом они не думали о мухах, не знали, для чего их любимое дело делается, и что от этого может быть еда.
Еще вспоминается гениальная сказка про суп из топора: голодный солдат приходит к жадной старухе и уговаривает ее сварить щи из топора, добавив по ходу дела всякой малозначительной мелочи… Этот процесс мне о многом говорит.

Особый интерес в рассеянии света на мелкой пыли, обитающей в воздухе, этот пыльный свет многое может выразить. Рассеяние света крупными пятнами — совсем другое.
Бывает и то, и другое, например, одна картинка… где-то лежит, надо поискать…
С развалинами, дикими зарослями, полузаросшими дорожками…
И теплая пыль на них…
А сквозь провалы окон – тот самый теплый пыльный воздух…
И никого…
Это и есть рай.
Об этом немного есть в повести «ЛЧК», но там вмешивался ледяной «ветер с Мурмана». Я усмирял его пламенем очага в подвале, и питием пустырника. Что могли пить мои подвальные герои, не водку же! Пустырник на чистом спирте.
И город проваливается в конце, но… в озеро чистейшей прозрачной воды.
Мирная утопия. И герой обязательно найдет своего кота, такой зверь пропасть не может.

Самопожелание

С легким шорохом кровь в голове омывает склеротические бляшки — музыка потери памяти, способности к различению, которую на востоке называют умом.
В этом процессе, на пути распада, наверняка есть точка или небольшая область, площадка, где сухое умствование уже ограничено, а распад чувственных ассоциаций еще не зашел слишком далеко…
Вот тут бы остановиться…

Из «записок художника» («Наша улица»)

Был у меня знакомый, умирающий от лейкемии философ.
Глубокие теории всю жизнь. А в конце увлекся — философией музыки…
Через два года умер, книга про музыку незакончена осталась.
Но сделать поворот важнее результата.
Мое представление о жизни он изменил.
И этим, через много лет, помог сделать мой поворот.

Дерево в ночи (темпера, 1977 год)

…….
Мне дорога эта картинка, потому что одна из моих первых, и ее видел и похвалил Миша Рогинский, а это был человек, который никогда не кривил душой. Значит, память о нем.

Русалка в лесу


………..
Вернее, в цветочном горшке 🙂 Есть такая серия, натюрмортов из очень маленьких по размерам вещей, спичечных коробков и т.д.
Вообще-то, если всерьез, маленьких вещей в натюрмортах не бывает.