С И Л А

Был конкурс спортивного журнала. Я пошутил, послал туда этот свой старенький рассказец. Спортсменов он возмутил, конечно… :-))
…………………………………….

Мой приятель мечтал о большой силе. Он знал всех силачей, кто сколько весит, какая была грудь, бицепс, сколько мог поднять одной рукой и какие цепи рвал. Сам он ничем для развития своей силы не занимался — бесполезно… — он махал рукой и вздыхал. Он был тощий и болезненный мальчик. Но умный, много читал и все знал про великих людей, про гениев, уважал их, а вот когда вспоминал про силачей — просто становился невменяем — он любил их больше всех гениев и ничего с этим поделать не мог. Он часами рассказывал мне об их подвигах. Он знал, насколько нога у Поддубного толще, чем у Шемякина, а бицепс у Заикина больше, чем у Луриха, а грудь… Он рассказывал об этом, как скупой рыцарь о своих сокровищах, но сам ничего не делал для своей силы. Все равно бесполезно — он говорил и вздыхал.
Как-то мы проходили мимо спортивного зала, и я говорю — «давай, посмотрим…» Он пожал плечами — разве там встретишь таких силачей, о которых он любил читать. «Ну, давай…» Мы вошли. Там были гимнасты и штангисты. Мы сразу прошли мимо гимнастов — неинтересно, откуда знать, какая у них сила, если ничего тяжелей себя они не поднимают. Штангистов было двое. Парень с большим животом, мышц у него не видно, но вблизи руки и ноги оказались такими толстыми, что, наверное, и сам Поддубный позавидовал бы. А второй был небольшой, мышцы есть, но довольно обычные, не силач — видно сразу. Они поднимали одну штангу, сначала большой парень, потом маленький, накатывали на гриф новые блины и поднимали снова. Я ждал, когда маленький отстанет, но он все не уступал. Наконец, огромный махнул рукой — на сегодня хватит, и пошел в душевую. Похоже, что струсил. А маленький продолжал поднимать все больше и больше железа, и не уставал. Наконец, и он бросил поднимать, и тут заметил нас.
— Хотите попробовать?.. Мы покачали головой — не силачи.
— Хочешь быть сильным? — спрашивает он моего приятеля.
— Ну!…
— Надо есть морковь — это главное.
— Сколько?..
— Начни с пучка, когда дойдешь до килограмма — остановись — сила будет.
Он кивнул и ушел мыться. Мы вышли. Приятель был задумчив всю дорогу.
— Может, попробовать?..
— А что… давай, проверим, совсем ведь нетрудно.
Но надо же как-то сравнивать?… что можешь сейчас и какая сила будет после моркови… Мы купили гантели и стали каждый вечер измерять силу, а по утрам ели морковь, как советовал маленький штангист. Через месяц выяснили, что сила, действительно, прибавляется, и даже быстро. Я скоро махнул рукой — надоела морковь, а приятелю понравилась, и он дошел до килограмма, правда не скоро — через год. К тому времени он стал сильней всех в классе, и сила его продолжает расти. Но что делать дальше, он не знает — можно ли есть больше килограмма, или нужен новый способ?
— Придется снова идти в спортзал,— он говорит,— искать того малыша, пусть посоветует…
Наверное, придется

НЕ ПИШИТЕ НА ФАНЕРЕ!


/////////////////////////////////////////
Даже на очень с виду прочной!
Эта картинка называлась «Ночной вид с кровати Деда Борсука».
У меня был такой персонаж, он писал мои ранние картинки. У него была и биография. И автопортрет, и жена, он лепил ее фигурки из пластилина, немецкого, если его опустить в кипящую воду, он становится как камень. Дед лепил свою жену и опускал в кипяток…
А потом кончилась игра. Дед еще хотел написать свои воспоминания… Но тут я понял, что пора писать и рисовать от себя. Я с почестями похоронил Деда Борсука — Афанасия Борсукова, бравого матроса, участника еще гражданской войны, вылепил его посмертную маску… и началась моя самостоятельная жизнь в живописи и прозе. Потом появился Зиновий Бернштейн, но тот не рисовал и не писал прозу, а только воспоминания, и был критик. Тоже сгинул где-то в Смоленских лесах…
Зачем эти люди? Трудно объяснить. Они временно берут на себя какие-то побочные ветви твоих дел, это первое, второе — они прикрывают тебя, пока еще трусишь называться собой, и третье — они твои друзья и со-участники дел, а это, пожалуй, самое важное, где Вы видели соучастников, да еще таких, которые не предадут, не откажутся от со-участия? Последние годы я что-то вижу таких все меньше и меньше, идет процесс расползания по норкам и трещинам. Это не Россия расползается, — началось с расползания людей, как тараканов, по своим мелким делишкам да трещинкам, исчезли общие кухни, и хорощо, хорошо! — и плохо.
Больше всего в этой ситуации огорчают так называемые интеллигенты (не все — так называемые), которые пошли на соглашение (кому деток кормить — денежек не хватает, кто талдычит про время — оно другое-другое стало!..) И вот замечательный артист гавкает что-то невразумительное, нахлобучив милицейскую фуражку, а знаменитый своим умом критик хвалит мягкое порно и развлекаловку. И все это с умным видом и солидными обоснованиями.
А что делать? Да лучше ничего не делать, не помрете с голоду на своих дачках! «Не-ет, мы еще ничего, теплые… мы еще молодцы хоть куда!» И сыру кусочек хочется, и машинку горючим порадовать… Ах, Владимир Ильич, ну обобщал, ну, преувеличивал, но в чем-то прав был, когда интеллигенцию обозвал сами знаете как…

ЛИСТ СУХОЙ

Осенью зеленый лист становится желтым. В нем какой-то пигмент меняет цвет. Я уже забыл, что в точности там происходит. Почему-то я зеленые листья не люблю и не замечаю, они кишат массой какой-то и просто раздражают, а вот лист желтый — задевает меня. Он висит на ветке, почти голой, рядом с ним небо, высокое и холодное. Стволы деревьев — черные и блестящие от дождя, в зеленоватых пятнах и ржавых крапинках. Стволы торчат из земли, мокрой и холодной, а на земле — желтые листья. Мой лист тоже скоро упадет, но пока он держится. Вот подует ветер, застучат по стволам крупные капли — и вспорхнет листочек, и медленно пойдет к земле, к другим листьям. Но пока что он еще на месте. Потом их сгребут в большие кучи и подожгут… Я каждый день смотрю на него — он совсем прозрачный и светлый, и становится все ярче, а небо уже опускается над ним, тяжелое и бурое… Ну, лети…
Он упал, и ярким пятном — на черной земле. Теперь ветка совсем голая. Поднялся ветер. Листья сухие летят гурьбой — торопятся куда-то. Птицы собрались огромной тучей и медленно кружат над голым холмом. Шорох крыльев и шорох листьев сливаются. От костра поднимаются маленькие кусочки сажи, и летят. От стаи отделяются птицы, и тоже, как кусочки сажи, кружат над нами…
Скоро зима.

ПОВЕСТЬ «ПЕРЕБЕЖЧИК»


…Ветер с севера, прерывист, взволнован, несет важную весть. Границу между небом и землей сдуло, до горизонта мечется белый волнистый дым, только кое-где пробивается зубчатая полоса. Земля и небо враждуют, мирятся, а мы не при чем, барахтаемся между ними. Мою тропинку совсем занесло…

ПОВЕСТЬ «ПЕРЕБЕЖЧИК»


Я устал от выдуманной жизни. Хочу видеть мир, как коты. Чтобы простые вещи всегда были интересны мне. Чтобы трава была просто травой, земля землей, и небо — небом. И все это ничего больше не обозначало, а только жило и было. Чтобы я не рассуждал, а чувствовал. Чтобы жил мгновением, а не завтрашним днем, тем более, послезавтрашним. Чтобы не знал всей этой подлости и грязи, в которой купаемся. Чтобы не боялся смерти, ничего не знал про нее, пока не тронет за плечо… А если короче — мне скучно стало жить человеком, несимпатично, неуютно. И, главное, — стыдно.
http://www.litera.ru/slova/markovich/pere/index.html

ХУДОЖНИКИ — «СЕМИДЕСЯТНИКИ» (РОССИЯ)

Разные по таланту, пристрастиям, взгляду на мир, эти наши художники оказались в 70-ые годы едины в одном — они не подчинились власти, диктату официально признанного направления в живописи. Многие из них погибли. Их живопись — талантливая, веселая, страшноватая — разная. Давайте, без искусствоведческой основательности и полемического задора, ВСПОМНИМ некоторых из них.
(текст Д.М.)
……………….
……………….

Владимир Пятницкий «ЯБЛОКО»
………………………………………………….

Владимир Пятницкий «Деревня Поповка»
……………………………………………….

Алексей Паустовский (сын писателя) «УЛИЦА»
…………………………………………..

Владлен Гаврильчик «Автопортрет»
……………………………………………………

Алексей Рапопорт «Семейный портрет»
………………………………………………….

ОДИН ЛЮБИТЕЛЬ СОБАК…


…………………………….
В 1997 году, я помню точно, тогда начинал свой альманах «Перископ» в Сети, меня попросил один большой любитель животных — нарисуй мне двух играющих собак.
Сначала я согласился, потому что люблю собак, отчего не нарисовать… Потом забыл, дела с альманахом съели время. А когда вспомнил, через год примерно, тот любитель и заказчик умер. Внезапно скончался, средних лет человек. Сейчас у нас смерть помолодела. Жаль, я так и не нарисовал для него. Стал перебирать наброски, и набрел на один — собаки не собаки, а какие-то существа, то ли играют, то ли дерутся…
Но слишком уж подробно выписаны глазки-лапки, аж противно. Я убрал лишнее Фотошопом, и остались — просто какие-то существа. Пусть будут. Я смотрю на них, и вспоминаю того человека. Ему бы не понравилось. И все-таки — вспоминаю. Умереть в сорок печальней, чем в самом начале жизни. Что-то начато, уже умеешь — и вот тебе раз!..

П Р О К А З А


……………………………….
Знаю, знаю, не для слабонервных. В 1962 году я учился на пятом курсе в Тарту, и нас возили в Эстонский лепрозорий.
Эстония одно из мест, где эндемически существует проказа. Тогда было примерно 1 случай в год, сейчас не знаю. Тогда и лечить их не умели, было какое-то хальмугровое масло, насколько помню, оно задерживало процесс. Теперь само заболевание не считается особо заразным, и лечится сильными антибиотиками. Но я застал еще ТОТ период. Потом написал о нем рассказ. Меня поразило мужество этих людей, они строили себе домики и даже образовывали семьи.
Мне до сих пор иногда снится то солнечное утро, майское, и это место. Там было страшно, но осталось и другое ощущение — силы человеческого духа.
Одного из больных, звали его, кажется, ТЫну,(?) я написал по памяти через много лет. Правой кисти не было, я убрал в темноту. Он был веселый малый, смеялся, хотя смотреть на это было страшно.
Это одно из сильнейших впечатлений моей жизни.
Я понял тогда, как мне в жизни повезло.

ДЕВУШКА и ЦВЕТОК


……………………………..
Подарили мне бумажку, я всегда с благодарностью принимаю. Но такая желтая! что я с ней делать буду? Лежит.
Пришло время, бумаги никакой, из красок — пара акварельных «кирпичиков» детских… Значит, служи, бумажка, как сумеешь.
………..
А сейчас, как начинаю ныть — «того нет, другого нет, краски-холсты дороги…» — так сразу вспоминаю время, когда так сильно хотелось рисовать, что все стены в ванной разрисовал, и вообще — все стены… Выезжая из квартиры печалился о стенах только, а новый жилец говорит — ерунда, мигом обдеру и заклею. Действительно, дел-то на один день…

КОГДА ЖАРА…


………………………..
глаза лезут на лоб, но по одному. Кстати, у меня есть рассказик про идиота, самое странное лицо, которое я видел. А всего лишь глаза на сантиметр ниже были, чем я ожидал их встретить, рассчитывая на норму. Точность природы поразительна, но незаметна, а как увидишь отклонение, так и ах!..
(цв. бумага, перо, ч/чернила, люблю их больше туши — мажутся привольно)