Михаилу Рогинскому, художнику, посвящается

………………………………………………

///////////////////////////////////////////////////////////
Говорят Михаил Рогинский серьезно болен в Париже. В Москве его выставка сейчас.
Я обязан этому замечательному человеку и художнику. Он один из первых смотрел мои работы и поддержал меня.
Впервые я увидел его картины в 1975 году на выставке в павильоне пчеловодства на ВДНХ (первой разрешенной выставке неформалов). Потом в подвале, где он жил до отъезда из России, в 1978 году. О своем впечатлении написал коротенький рассказик, напечатанный в книге «Здравствуй, муха!» в 1991г.
(Из картин, которые показывал М. Рогинскому в 1978 году в Москве на Беломорской улице, в квартире А.Романовой)
………………..
Мы давно уже свернули с шумной улицы и шли маленькими спящими переулками. Здесь лежал чистый непримятый снег. Наконец, стали спускаться в подвал. В нем было сыро и тихо, и непохоже, чтобы здесь жили. В окошко светил фонарь с другой стороны улицы, он освещал старую мебель, какие-то ржавые трубы и колеса. Справа увидели желтый свет узкой полоской, и пошли туда. Там оказалась комната, посредине стоял круглый стол, заваленный грязной посудой, бутылками, тут же лежали книги. Вошел невысокий человек в телогрейке и вязаной лыжной шапочке — это и был художник. Мы поговорили немного, потом он встал и придвинул стул к стене, и принялся ставить на стул картины, одну за другой, немного ждал каждый раз, наклонив голову, снимал и ставил следующую… Здесь были уголки старого города, простые предметы, и когда-то увиденные люди, и то, что он запомнил с детства… и красные трамваи… Картины появлялись из всех углов, ярко вспыхивали то красным, то желтым — и исчезали в темноте. Здесь были обрывы и откосы, с уголком сурового неба наверху, а под откосом груды старых вещей, посуда, осколки и обломки, драгоценные и милые ему… и старые стулья… и вещи эти лежали, и кружились в воздухе, и медленно падали… И в жизни его все, все катилось под откос — и все начиналось снова — он уезжал. Он никому не хотел угождать, и делал все честно, как умел, изо всех сил — это было видно.
«Надо делать свое,— он говорил упрямо,— и здесь, и там — везде… но здесь я — в подвале, а там — весь мир, и он велик…».
На мольберте стоял незаконченный этюд с двумя яблоками… Он проводил нас на улицу. Шел крупный снег и ступеньки в подвал совсем замело.
Он будет также работать и там, почти не выходя из дома, только иногда — в лавочку, или на угол — сигареты купить. И люди, которые привели меня к нему — скоро и они разъедутся кто куда… Ну и что ж, ну и что ж… Мир открыт и велик, велик!

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.

Михаилу Рогинскому, художнику, посвящается: 5 комментариев

  1. Рогинский как раз пример художника, который да — был против, но уехав, потеряв «точку отталкивания», не перестал быть художником. потому что у него были ВНУТРЕННИЕ ЗАДАЧИ ПОВАЖНЕЙ — ЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ И ЖИВОПИСНЫЕ ИНТЕРЕСЫ, КОТОРЫЕ НЕ ОПИРАЛИСЬ НА ЭТО «ПРОТИВ СИСТЕМЫ»
    И потому он не спился, не пропал, а продолжал работать в более чуждой ему, более равнодушной (хотя и более свободной) среде.

  2. Процитирую себя 🙂
    «»С другой стороны, существовала общность людей, объединенных неприятием официального искусства. Она потом распалась, и что-то, да, ценное было потеряно. «»
    Каждый пошел своей дорогой. Наверное, это хорошо, потому что все объединения «против» в чем-то ущербны. Художнику в принципе не нужно объединяться, или это получается исподволь, не как цель, а как результат. И все-таки, немного грустновато, потому что И людей, связанных теплыми отношениями, разнесло в разные стороны. В этом своя печаль есть.
    Это одно. А второе, это то «против» художника, которое важно для творчества. Вообще сложный вопрос. Были художники, которые в общем не «питались» этим «против», и в то же время не изменяли себе, сохранили свое «я». Благоприятные условия, благоприятный характер. НО… Я долго думал над этим, в той мере, в какой я способен думать 🙂 и написал повесть «Паоло и Рем», в которой пытался разобраться во всем этом. Рубен и Рембрандт. Два гения живописи. Рембрандт серьезней и глубже, конечно. Но Рубенс умел сказать свое «нет», когда это было нужно.
    В общем, Вы затронули тему, которая имеет несколько серьезных сторон, и я не могу сказать что-то интересное, надо подумать.

  3. мне кажется что если у художника есть своё «против», то он и чувствует себя художником. причем не важно «против» чего: власти ли, медных кружочков, большого чёрного зла… а когда «против» кончается то для художника кончается жизнь.
    реально это можно наблюдать на художниках, начавших свой путь на закате нонконформизма, тех кому сейчас по пятьдесят. те кто в России — пьют горькую, те кто уехал — тоже. потому что кроме людей, которые стояли в очереди в павильон пчеловодства они никому не нужны. ведь для этих людей художники были ихним «против».
    грустно.——

  4. Да, наверное, не будет.
    С другой стороны, Миша Рогинский не уехал бы из России, если б здесь имел возможность выставлять свои работы. Ведь что делалось на ВДНХ, когда вдруг РАЗРЕШИЛИ выставить. Километровая очередь в павильон, милиционеры у входа…
    С другой стороны, существовала общность людей, объединенных неприятием официального искусства. Она потом распалась, и что-то, да, ценное было потеряно.
    И вымерли, наверное, такие художники как Фаворский, которого могли обмануть — полгода работал, а иллюстрации не взяли. Он говорил тогда — «ничего, зато покомпоновали…» Ему в самом деле было важней «покомпоновать».

  5. да, было время————
    подобного сейчас уж нет и не будет никогда.

Обсуждение закрыто.