ЧАЙ С МАРМЕЛАДОМ, или

А Т Ы Г О В О Р И Ш Ь … (или ВОТ ЧТО ТАКОЕ СЛУЧАЙ… )

Мы с Вовиком свалились на свои кровати, на панцырные сетки, — устали за день, как две собаки, — и уже спим, как вдруг грохот в коридоре. И шуршание, будто волочат что-то тяжелое по линолеуму к нашей двери. От толчка дверь распахивается и вваливается Эдик, наш третий жилец, его к нам недавно подселили. Мы на первом курсе, он на третьем, вернулся из академического. Прежнее его место занято, и вот направили к нам. Временно, сказали, все равно скоро вылетит. Эдик борец классического стиля. «Самый непрактичный вид спорта, — говорит, — теперь дерутся ногами, а я — бросок через бедро; пока я бросок, он мне ногой — ого!..» Он неплохой малый, но есть одна слабость, вернее, сразу три — любит выпить, тут же находит женщину и тащит к нам, больше ему некуда.
— Вы спите, ребята, — он говорит, — я тихо…
Но спать трудно. Мы объясняли ему. Трезвый он все понимает, а как выпьет, снова за свое.
И вот он тащит чье-то тело по полу и тяжело дышит.
— Вы спите, ребята, спите… — говорит, со стоном поднимает тело, как два мешка картошки, и броском через бедро кидает на кровать.
Панцырная сетка, известно, очень прочная кровать, но скрипит. Вслед за падением и скрипом мы слышим голос, то ли мужской, то ли женский, не разобрать. Голос заявляет:
— Ты меня не удовлетворишь… — и сразу раздается сильный храп.
Эдик ложится и пытается удовлетворить, кровать раскачивается и звенит как многострунный инструмент. Но толку никакого, храп не прекращается.
— Эдуард, послушай, — говорит Вовик, он очень чувствительный и тонкий, — может, достаточно, не буди человека. И мы заснем, у нас с утра зачет.
— Вы извините, ребята, — отвечает Эдик, — я сейчас…
И продолжает, и продолжает…
— Давай, свет зажжем, — я предлагаю, — может, он успокоится? У него самолюбие задето, ведь спит, и даже храпит.
— Неделикатно получится, — сомневается Вовик, — он может обидеться…
Эдик, наконец, со стоном истощается. Мы уже радуемся — будем спать, как вдруг храп прерывается, и снова тот же голос, не мужской и не женский:
— Ты меня все равно не удовлетворишь.
И снова этот человек засыпает.
— Эдуард, успокойся, — говорю, — это провокация, не стоит близко к сердцу принимать.
Но Эдик спортсмен высокого класса, ему обязательно надо доказать. Он снова пытается — снова храп, скрип, стон… и опять голос:
— Ты меня никогда не удовлетворишь.
— Это уже слишком, — говорит Вовик, — это даже опасно для жизни. Я зажгу свет… — и шлепает босыми ногами к двери.
Зажигается свет. Спортсмен сидит на краю кровати, трусы зажал в кулаке и раскачивается как от зубной боли. А на панцырной сетке раскинулась здоровенная бабища в спортивных штанах. Больше на ней ничего нет, она храпит и губы сложила трубочкой, будто соску сосет.
— Ты как же это… — изумленно спрашивает Вовик, — даже штаны с нее не снял…
— Зачем… — подумав, отвечает Эдик, — они дырявые.
— Откуда ты взял такую? — я спрашиваю. — Уж больно грязна…
— Отстань, — вяло говорит Эдик, — у меня тоска.
— Унеси ее, откуда принес, — прошу его, — у нас завтра зачет.
— Нельзя, — отвечает, — я ее из поезда взял. На перроне встретились, в буфете. Поезд с юга, остановка три минуты. У нее в вагоне муж, дети… Потом она упала на угольную кучу… и кофточка разорвалась.
— А ты говоришь… — обращается ко мне Вовик, — вот что такое случай! Едет себе с Юга, с ней муж, детишки… выбегает на перрон на каком-то грязном полустанке купить молочка — и внезапно вспыхивает любовь. И все, все к черту!.. Завтра она выстирает кофточку, заштопает штаны, даст телеграмму — «отстала, целую, еду…», сядет в поезд, молчаливая, едет, встречается, целует, вроде все по-старому, но какая-то трещинка в отношениях…
— Ты романтик, — я говорю, — лучше бы ее убрать, а то утром зачет…
— Не романтик, а дурак, — мрачно говорит Эдик.
Он стаскивает с кровати тело, взваливает на спину и уходит в коридор.
Мы долго не спим, говорим о случайности, о судьбе, о непредвиденных последствиях наших самых искренних движений души и тела…
Возвращается Эдик, молча кидается на панцырную сетку и тут же засыпает. Утром он глядит в потолок, рассеян, хмур и раздражителен. Мы, наскоро позавтракав, уходим сдавать зачет.
Возвращаемся вечером, в Эдикином углу голая панцырная сетка, исчез чемодан, что валялся под кроватью, нет книг на полочке у окна, и куртки, и старых домашних тапочек…
— Уехал, что ли, — думает Вовик, — неужели с ней?.. Вот так и нашли друг друга?..
— А может он ее придушил где-нибудь и сбежал?..
А может… Нет, это… Нет, то… Пьем чай с мармеладом, липким и вязким, спорим о случайности, о судьбе, о свободе, осознанная ли она необходимость, или выбор… ложимся на панцырные сетки, засыпаем…

Автор: DM

Дан Маркович родился 9 октября 1940 года в Таллине. По первой специальности — биохимик, энзимолог. С середины 70-х годов - художник, автор нескольких сот картин, множества рисунков. Около 20 персональных выставок живописи, графики и фотонатюрмортов. Активно работает в Интернете, создатель (в 1997 г.) литературно-художественного альманаха “Перископ” . Писать прозу начал в 80-е годы. Автор четырех сборников коротких рассказов, эссе, миниатюр (“Здравствуй, муха!”, 1991; “Мамзер”, 1994; “Махнуть хвостом!”, 2008; “Кукисы”, 2010), 11 повестей (“ЛЧК”, “Перебежчик”, “Ант”, “Паоло и Рем”, “Остров”, “Жасмин”, “Белый карлик”, “Предчувствие беды”, “Последний дом”, “Следы у моря”, “Немо”), романа “Vis vitalis”, автобиографического исследования “Монолог о пути”. Лауреат нескольких литературных конкурсов, номинант "Русского Букера 2007". Печатался в журналах "Новый мир", “Нева”, “Крещатик”, “Наша улица” и других. ...................................................................................... .......................................................................................................................................... Dan Markovich was born on the 9th of October 1940, in Tallinn. For many years his occupation was research in biochemistry, the enzyme studies. Since the middle of the 1970ies he turned to painting, and by now is the author of several hundreds of paintings, and a great number of drawings. He had about 20 solo exhibitions, displaying his paintings, drawings, and photo still-lifes. He is an active web-user, and in 1997 started his “Literature and Arts Almanac Periscope”. In the 1980ies he began to write. He has four books of short stories, essays and miniature sketches (“Hello, Fly!” 1991; “Mamzer” 1994; “By the Sweep of the Tail!” 2008; “The Cookies Book” 2010), he wrote eleven short novels (“LBC”, “The Turncoat”, “Ant”, “Paolo and Rem”, “White Dwarf”, “The Island”, “Jasmine”, “The Last Home”, “Footprints on the Seashore”, “Nemo”), one novel “Vis Vitalis”, and an autobiographical study “The Monologue”. He won several literary awards. Some of his works were published by literary magazines “Novy Mir”, “Neva”, “Kreshchatyk”, “Our Street”, and others.